Лето Империй: Лемберг

Сейчас уже мало кто помнит, каким оно было – лето Империй, а те кто помнят – стараются побыстрее забыть, чтобы не было так больно, чтобы тот мир, мир окопов, колючей проволоки, горчичного газа, Цепеллинов и массовых смертей – казался хоть немного более нормальным и менее преступным, чем он есть на деле.

Катящаяся по континенту жестокая, истребительная война, располосовавшая Европу линиями окопов, залившая страны и народы взаимной ненавистью, отравившая предательством, спаявшая своих массовым преступлением, совершенным своими против чужих – навсегда унесла тот мир, его не вернуть. Как не сделать прежней разбитую фарфоровую чашу. Но мы хотя бы можем помнить, каким он был – тот мир. Мир наивного оптимизма и веры в будущее. Мир стремительно растущих городов, прокладываемых дорог, стремительно ворвавшихся в человеческую жизнь перелетов по воздуху и перемещений под землей, в метро. Мир, четко разделенный на границы имущественным и социальным неравенством – но в то же время мир, в котором впервые появился массовый потребитель и впервые за всю историю человечества относительное большинство населения Европы было озабочено не только тем, как поесть и во что одеться.

В городах уже появился средний класс, и его интересы были выше. Это был мир, в котором уже существовали народы, часто в границах одной империи их существовало несколько – но взаимоотношения между ними еще не были отравлены ненавистью, пролитой кровью и массовыми обвинениями в предательстве. Мир, в котором все более прозрачными становились границы, а такие города как Вена были больше чем просто городом – это были становящиеся на ноги центры жизни объединенного прогрессивного человечества. Под прогрессивным конечно понималось европейское человечество – но тем не менее.

Органичной частью этого человечества была и Россия с ее населением, из Одессы и Либавы в Нью-Йорк постоянно ходили корабли, а из Киева или Вильно – ездили в Вену как к себе домой. Жители Петербурга – тогда он Петроградом не назывался – отдыхали в Баден-Бадене и в Ницце и представить себе не могли, что немцы, к примеру, так их ненавидят…

Многие города тогда были совсем другими – Одесса например, входила в пятерку самых крупных по численности населения городов Российской Империи, она стремительно развивалась, соперничая с Киевом – а Вильно был европейским Иерусалимом, центром европейского еврейства, родиной Виленского гаона. И не только – город был важным историческим центром для немцев, поляков, евреев, русских. Никто и представить себе не мог, что настанет время – и Вильно превратится в Вильнюс и там уже не будет евреев, потому что тихие и мирные литовцы совершат геноцид, уничтожив всю еврейскую общину почти без помощи немцев.

Это был мир стремительно развивающийся, стремительно застраивающийся – но не отягощенный чудовищным историческим наследием двух мировых войн и холодной войны. Мир, в котором не было восточной и западной Европы – а была просто Европа. Европа, которую не осаждали толпы беженцев с Африки и Ближнего Востока – а которая сама отправляла своих сыновей чтобы и в других местах – утверждать Европу с ее храмами, городами и предприятиями.

Кстати – никогда после 1914 года не удастся достигнуть такого уровня инвестиций развитых стран в развивающиеся. Это было время, когда многие действительно поверили, что дальше – может быть только лучше.

Поезд из Люблина – неторопливо втягивался под своды дебаркадера новенького, только несколько лет как построенного громадного вокзала, одного из лучших в Империи. Паровоз семьдесят третьей серии – вытягивал из последних сил цепочку новеньких вагонов Императора Фердинанда Северной дороги*1, к вагонам уже спешили продавцы сельтерской, носильщики, встречающие. Кое-кто наоборот, отодвинулся, чтобы искра не попала на волосы, а то и упаси Господь, в глаз…

Двое – один солидный молодой, господин, одетый не как клерк с биржи или студент, а солиднее, в пошитый у еврея-закройщика по мерке костюм – разговаривали, прячась за деревянным, роскошно отделанным киоском, в котором продавалась свежая пресса. Второй был пониже ростом, с продувным лицом, одет как мелкий ремесленник – но на ногах были приличные башмаки, что говорило о некоей состоятельности. Разговаривали они на языке местных, отчего ни тот ни другой не испытывали ни малейшего стеснения.

– Глаз с него не спускать.
– Понятно, пан
– Куда бы он не пошел. С кем бы он не встречался – записывать. И все – мне.
– Розумию, пан. Сделаем.
– У тебя все грамотные?

Паровоз тяжело, в последний раз вздохнул и остановился

– Записать сумеют, пан.
– Смотри у меня…
– Не подведем, пан.

Молодой пан, одетый как приличный молодой господин – вышел из-за киоска с прессой и отправился к нужному ему вагону. Второй – шмыгнул куда-то в толпу. Было лето. Лето одна тысяча девятьсот четырнадцатого года от Рождества Христова.

– Возьмем извозчика?
– А что, есть альтернативы?
– Можно поехать трамваем. Он электрический и идет по всему центру города. Несколько грошей, не более.
– Что ж, давайте, поедем на трамвае…

Два господина, один – тот, что давал указания старшине полицейских филеров на вокзале, второй – такой же молодой, с резковатыми чертами лица и военной выправкой – вышли из здания вокзала. Вокзал жил своей жизнью, носильщики грузили обширный багаж прибывших господ на извозчиков, извозчики покрикивали на лошадей, отовсюду слышалось «пся крев!» и тому подобное – и все это было сдобрено непередаваемой смесью дыма, конского навоза и других запахов большого города конца девятнадцатого века. В Берлине, например, запах уже немного другой – конский навоз сменил выхлоп самодвижущейся повозки…

– Давайте пропустим этот трамвай, поедем на следующем. Быдла много…

Те, кто победнее – жались на трамвайной остановке. В польский говор – вклинивался язык местных, так называемая «гвара», на которой ни один приличный человек в городе не говорил. Лемберг был двуязычен и говорил на польском и австрийском диалекте немецкого…

– Давайте, пропустим… – гость присматривался с интересом к толпе – они часто ходят?
– Часто. Здесь хорошо устроено движение трамваев.
– Ах, да, это же ваш родной город…
– И то верно…

Вагончик отошел от станции, облепленный людом. Поворотный круг был расположен прямо напротив вокзала, там, где в других городах была размещена привокзальная площадь. Вокзал строили совсем недавно – и потому предусмотрели удобства, которых не было в более старых европейских городах. Например, станцию электрического трамвая прямо напротив вокзала.

– Я слышал, вы только что из Триеста.
– А вы, вероятно, из Петербурга?

Гость прервал тему, поцокал языком, провожая опытным взглядом проскользнувших мимо молодых паненок, одетых по последней парижской моде.

– Хороши…
– Вечером сходим в бордель, здесь очень хорошие бордели. Просто чудо, настоящий Париж.
– Местные хороши.
– И не говорите. Чудо, просто чудо…

Гость иронически посмотрел на встречающего

– Чувствую, тут кроется какая-то история.
– И не говорите. Отец меня чуть из дома не выгнал.
– А вы?
– Смотрите, вон вагон подошел – ушел от ответа встречающий

Гремя на стыках, то и дело оглашая округу электрическим звонком – трамвай бодро катился по Лембергу.

Лемберг, центр Коронной территории Галиция и Лодомерия – отнюдь не казался убогим и забитым городишкой. Центр города был полностью замощен брусчаткой, на улицах велась оживленная жизнь, сновали повозки, хорошо одетые люди шли по тротуарам, работали магазины, встречались и самодвижущиеся авто. Дома были новыми и хорошо построенными, в основном из камня. Строили быстро, некоторые строили прямо сейчас. Но гостя не обманывало это видимое благополучие – он путешествовал на поезде и смотрел все время в окно. Роскошь Лемберга контрастировала с крайней нищетой деревни, обитателей которой он хорошо знал, потому что каждую весну они приходили в их прусское поместье наниматься на сезонные работы. В его Рейхе такого нет, в его Рейхе маленькие городки и даже деревни или одинокие усадьбы – как картинки, почти везде замощены дороги, в некоторых домах есть электричество – и это не в городе! Когда столица края живет в каменных домах а окрестности – прозябают в нищих лачугах с земляным полом – жди беды. Такое государство сильным быть не может.

– О, что это?
– Опера.
– У вас есть опера?
– Одна из лучших в империи.
– Просто очаровательно
– Считайте, что вы уже приглашены…

Молодой, с военной выправкой человек – поселился в «американской» гостинице, в которой был даже кинотеатр – в одном и том же здании, а само здание – было построено всего несколько лет назад. Лемберг, коронная территория австрийских императоров – долгое время был в запустении, деля сомнительный титул «медвежьего угла» Империи с Трансильванией и Боснией – но после того, как построили новый вокзал – он стал стремительно застраиваться. В городе работало два университета, множество банков, неподалеку – были единственные в Империи месторождения нефти. Дрогобыч – или Драгбуш на местном диалекте – снабжал всю империю керосином… кстати, керосинную лампу придумали тоже тут, в Лемберге.

Польское и немецкое население делило город, но в последнее время в общество допускали и русских*2, у них было даже несколько депутатов в местном сейме. Главным русофилом считался депутат Августин Волошин, в местном университете преподавал некий Михайло Грушевский, который написал странный десятитомный труд про Украину – государство, которого никогда не было и про которое в Европе никто не знал – но которое претендовало на территории бывших польских Кресов, ныне находящиеся под властью Санкт-Петербурга. Вопрос о возрождении Польши давно стоял на повестке дня, для Рейха это был совсем не посторонний вопрос, так как он касался принадлежности Силезии, питавшей Берлин и половину Германии углем и бандитами*3 – а так же и судьбы вложений германского капитала в польские предприятия, позволявшие обходить заградительные русские таможенные пошлины.

К сегодняшнему дню – русская Польша превратилась в индустриальную зону германского капитала, и на весах – приходилось взвешивать самые разные вещи. Малая Польша – это обесценение всех вложений, потому что русские явно закроют пошлинами свой рынок уже без Польши, и все вложения – пропадут. Большая Польша, включающая в себя и Кресы – это не только громадные природные ресурсы, но и уникальная возможность проложить железную дорогу Берлин-Багдад, которой грезил Кайзер, не через неспокойные Балканы – а северным маршрутом, через Польшу и Кресы. Да еще и частично используя уже проложенные русскими пути, с заходом на Киев и уникально богатый углем и рудой Донбасс…

Вот только на богатые бывшие Кресы смотрит не только Польша, не только Германия – на нее смотрит Вена, давний союзник. Пока у власти старый Франц-Иосиф, он вряд ли решится, но вот если к власти придет Франц-Фердинанд с его женой – славянкой, тогда…

Германскому орлу надо было определяться – куда устремить свой взор. Молодой человек, как и все его родственники, был убежден – на Восток. Его отец предлагал в Аусамте проявить государственную мудрость и отдать Франции Эльзас и Лотарингию добровольно, после чего заключить договор о мире и развязать себе руки на Востоке. Он был убежден, что только проклятые Эльзас и Лотарингия – подпитывают вражду между двумя великими европейскими нациями, и в будущем могут привести к войне – но Эльзас и Лотарингия не могут быть будущим Германии, как и Балканы – слишком мала территория, слишком мало на ней природных богатств, нечего осваивать. Будущее – здесь, на Востоке, где еще Ганза пыталась приручить живущих тут недочеловеков и создать германские государства на месте Новгорода и Пскова. К сожалению, пока ничего из этого не вышло… Но то, что не вышло у отцов и дедов – может получиться у них!

А пока – молодой человек, которого звали Дитмар фон Гадов, подпорол подкладку своего чемодана и достал карманный, очень плоский пистолет калибра 6,35 – но с необычно длинным стволом и магазином, что частично компенсировало небольшой калибр. Проверив его, он вложил оружие в петли на подкладке пиджака, а уходя – оставил в притолоке двери волос…

– Вон тот пан.

Двое – стояли на углу кинотеатра, то ли на паненок прохожих пялились, то ли ожидали своего сеанса. Один был одет прилично, второй – как батяр. Он батяром*4 и был – пиджачок, кепочка, подтяжки, сапоги…

– Этот в пиджаке?
– Ага. Все что с кармана его грайфнете – принесете мне. Деньги себе оставьте. И еще десять шиллингов сверху дам.

Батяр с сомнением посмотрел на второго

– А ты не из фараонов, дядя?
– Молчал бы! Стал бы тебя фараон на такое дело нанимать!

– Этот франт к сестре моей ходит. Проучить надо…
– А… тогда понятно

Пан осмотрелся и неторопливо двинулся вниз по улице столь узкой, что и две повозки едва разъезжались

– Иди!

Слежку – фон Гадов просек сразу, правда не уверен был, что это была именно она. Те кто за ним следил – скорее были похожи на шпану с большой дороги, чем на филеров. Но их все равно следовало принимать во внимание…

Хулиганы – рискнули, когда он возвращался с ознакомительной прогулки по городу. Их было пятеро, все на одно лицо – низенькие, какие-то кривые. Им и невдомек было, что капитан сознательно срезал путь через проулок.

– Слышь, дядя – заявил один, поигрывая ножом, вроде рыбацкого – это наш проулок, а ты по нему ходишь. Заплатить бы надо…
– И сколько за проход? – доброжелательно поинтересовался капитан
– А давай что есть, раз богатый!
– Это тоже? – капитан достал пистолет
Батяры бросились врассыпную

*1 На самом деле в 1906 году Императора Фердинанда Северная дорога была национализирована и присоединена к Императорской и Королевской генеральной дирекции железных дорог. Но надписи на паровозе или вагонах могли остаться.

*2 а украинцев во Львове не было. Совсем. Само понятие «Украина» – оно русского происхождения и означает недавно присоединенную территорию, в России оно употреблялось во множественном числе – «украины».

*3 В Берлине начала века силезские поляки играли примерно такую же роль как «донецкие» в Киеве сто лет спустя.

*4 Хулиганы, местная шпана, воришки

Материал: https://werewolf0001.livejournal.com/4193203.html
Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем сообществе пользователем Proper на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта на EMAIL abuse@newru.org с указанием адреса (URL) страницы, содержащей спорный материал. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

Читайте также:


Комментарии
Чтобы добавить комментарий, надо залогиниться.