История эсэсовского деда Гуньки (на самом деле, наверное, Гунько), из-за которого в Канаде заполыхал такой скандал, что уже ушел спикер парламента, — как ни странно, очень похожа на комический эпизод из жизни нашей любимой бабки Альбац, которая в интервью Гордеевой рассказала, что Гоголь писал по-русски потому, что Александр Второй запретил книги на мове.

А общее тут одно: космической силы невежество, происходящее из космической же силы равнодушия.

Я неплохо знаю — ну, знал когда-то — людей как будто бы либеральных взглядов, и потому уверен, что ключевой момент всех безобразий, которые они себе позволяют, — это именно бесконечное презрение к тому, что, у кого, как и почему было на самом деле. Это им неважно и неинтересно.

У них есть простая и вечнозеленая идея: Хороший Запад и плохая Россия. Все, больше ничего не требуется.

А дальше все «входящие» факты и обстоятельства механически встраиваются в эту схему, и даже если вчера нужно было агитировать за территориальную целостность (Украины), а сегодня за сепаратизм (армян) — какая разница? Ясно же, что в одном случае против России будет «целостность», а в другом — «право на отделение», коль скоро русские не впряглись его осуществить. А если бы впряглись — тогда, может быть, снова развернемся.

Так и с Альбац. Ей нет ну никакого решительно дела ни до русского монархиста Гоголя, ни до царя Александра, запретившего мову через четверть века после смерти Гоголя. Случайные обрывки сведений в ее сознании требуется уложить в одну примитивную схему — и достаточно.

И ровно то же самое и с канадцами, славившими деда Гуньку. Канадцы понятия не имеют, что было во Второй Мировой на другом конце света, и что было до того, и что было после, и что происходило в Крыму, а что — на Донбассе и далее, далее. Им все равно. Товарищ политрук сказал — а ты повторяй и не умничай.

Поэтому когда возник этот скандал — они, думаю, ужасно удивились.

Я, кстати, всегда недоумевал: почему в Голливуде, то есть в стране, где вокруг тебя живет целая толпа русских, авторы любого фильма, где действуют «наши», не удосуживаются проконсультироваться и подобрать героям хоть сколько-нибудь правдоподобные имена? Про обстоятельства я даже и не говорю, но имена! — товарищ Иван Топор, генерал Иван Гоголь.

А ровно поэтому. Наплевать. Эсэсовцы, гоголи, какая разница.

И мы эту стену пренебрежения, конечно, не пробьем.

Но все равно противно и смешно.