По поводу присуждения Нобелевской премии писательнице Алексиевич хотелось бы сказать следующее. В истории битцевского маньяка Пичужкина был один замечательный эпизод:

Маньяк Пичужкин познакомился во дворе со скучающим колдырем — и предложил ему выпить. Пойдем, мол, бутылку на халяву поставлю. Колдырь согласился. Они пошли пить. Поймав удобный момент, Пичужкин ударил колдыря по голове чем-то тяжелым и сбросил в какой-то люк или коллектор. И, решив, что тот помер, удалился.

Но колдырь не помер. Придя в себя, он выбрался из этого коллектора, и даже смог дойти до дома, где кто-то вызвал ему скорую, и его забрали в больницу. В больнице колдырь провел какое-то время, его там подлечили, после чего выписали, и он вернулся во двор — где снова встретил маньяка Пичужкина.

И маньяк Пичужкин снова предложил ему выпить!

Но на этот раз колдырь посмотрел на Пичужкина с некоторым сомнением, словно бы что-то припоминая. И отказался. И не пошел.

Это я все к чему?

А это я все к тому, что мы, может быть, и «рабы», и «совки», и «ватники», и «угрожаем европейской гуманистической цивилизации», а также свободной Украине и синеглазой сестре Беларусь, и «в каждом русском сидит Путин» etc. etc. И лет тридцать назад наш простодушный народ действительно купился и на фильм «Покаяние», и на академика Сахарова, и на «свободу Прибалтике», и на «русские звери саперными лопатками избивали чудесных грузин», и на честных политиков Ельцина с Собчаком, и Роя Медведева с Юрием Карякиным впридачу, и на «трудную дорогу реформ», чтобы водки хряп — и в коллектор вниз головой.

Но теперь, когда нам по второму кругу пытаются продать «великого писателя» Алексиевич, «великий фильм» Левиафан, «великого политика» Немцова и «великую эпоху» девяностых годов, — этот номер не пройдет.

Ну никак не получится, извините.

— Пойдем, а? Ну пойдем, че ты ваще?
— Знаешь, не хочется что-то. Не пойду.

И не пойдет.

ЗЫ. В 2015 году написано, между прочим. А до сих пор актуально.

Вот в 2016 году Костя Крылов дал простой и прекрасный ответ на очевидный вопрос (в интервью Волчеку на «Радио Свобода»). Семь лет прошло, уже и Кости нет, но по сути все неизменно:

— Тогда спрошу вас еще об одном слове – «Новороссия». На ставшей теперь знаменитой коллективной фотографии «Комитета 25 января» висит стяг с этой надписью. Когда-то кремлевские политтехнологи думали, что удастся поднять восстание по всему юго-востоку Украины: и в Харькове, и в Днепропетровске будут сидеть свои Бородаи. Ничего не вышло. Осталось непонятно что с непонятными границами и непонятным руководством. Полевых командиров отстреливают одного за другим, причем свои же. Ваш лидер Стрелков сидит в Москве и не собирается в «Новороссию» приезжать. Не пора положить флаг в комод и позабыть это странное слово?

– Что касается Новороссии. Попробуйте-ка вообразить, что сейчас на дворе 1946-й примерно год и бравый красный командир рассказывает примерно следующее. «Когда-то немецкие генералы думали, что им удастся поднять антибольшевистское восстание по всей Украине: и в Харькове, и в Днепропетровске будут сидеть свои Шухевичи. Ничего не вышло. Осталось непонятно что на Западенщине, с непонятными границами и непонятным руководством. Полевых командиров сдают НКВД одного за другим, причем весьма часто – свои же. Ваш лидер Бандера сидит в Германии и не собирается на Украину приезжать. Не пора ли положить блакитно-жовтый прапор в комод и позабыть это странное словосочетание – «Украинская держава»?

Заметьте, в 1946 году это звучало по-своему убедительно. Но некоторые украинцы не стали этого делать. Они почитали идею «украинской незалежности» – истиной, своих павших – героями, свои планы – отложенными, но реализуемыми. Мнение остального мира, особенно врагов, волновало их постольку поскольку. И в конце концов они получили всё, чего хотели, и даже сверх того.

Так вот. Мы, добрые русские люди, может, и плохи, но уж никак не хуже украинцев. Мы ничего не забудем и никого не предадим, даже если Кремль Новороссию сдаст с потрохами украинцам. Мы считаем идею Новороссии – истиной, наших павших – героями, наши планы – отложенными, но реализуемыми. Мнение остального мира, особенно наших врагов… ну вы поняли, не так ли?