Плановая система подразумевает четкую работу производств. На завод поступает столько-то ресурсов от поставщиков, их перерабатывают и передают в службу распределения ровно определённый объём готовых товаров, либо же комплектующих для следующего этапа производства.

В теории-то оно так, а практически в СССР получалось нечто совершенно другое.

Несогласованность планирования приводило к тому, что изрядная часть средств производства просто не работала. Из дневника А.С.Черняева можно узнать, что в СССР в начале 80-х не работало порядка 800 тысяч станков – на них некому было работать. Также стояло по паркам около 780 тысяч грузовых автомобилей (включая автобусы и спецтехнику) – для них просто не было запчастей. Это из примерно 5 миллионов, имевшихся на тот момент.

Неудивительно, что в главе «Советский общественный транспорт – триумф оптимизации», я описываю отвратительное обеспечение общественным транспортом в 70-80-е годы.

С обеспечением предприятий работниками также было крайне плохо. Это в 30-е можно было просто заставить людей идти на производство, но в позднем Союзе так уже не получалось. Мало кто хотел работать в цехах не за такую уж высокую зарплату. Куда интереснее было устроиться в чистом офисе, где можно было делать вид, что что-то делаешь.

Некоторые предприятия, запущенные в позднем Союзе, просто не работали из-за нехватки персонала. Фабрика есть, а работает еле-еле. У того же А.С.Черняева упоминается фабрика в Курске, которую удалось запустить только на половину мощности. Всё дело в том, что ей не выделили фонды на жильё. А кому нужна была при СССР даже хорошая зарплата, если нет надежды на получение своей квартиры? Тем более что «хорошая зарплата» — это, скажем, 135 рублей вместо обычных 120 рублей. Из-за 15 рублей рвать жилы? Да идите лесом.

В кооператив тоже записаться было не так просто, там тоже были свои лимиты, и по ведомственному жилью — далеко не всем предприятиям позволяли начать строительство.

Это сейчас можно найти работу получше и взять ипотеку, тем более государство поощряет молодые семьи, снижая процент. При СССР такая опция была просто невозможна. Не дали фондов на жильё — и всё, хоть об стену убейся, будешь стоять в городской очереди на квартиру до старости.

И ладно бы просто не было рабочих. Чаще рабочие как бы были — но такие, что лучше бы не было. Они могли в запой или в загул уйти, а еще обкомы и райкомы по осени требовали отправлять бригады шефов на уборку урожая. А план-то никто не отменял.

Вообще у советских предприятий было подчинение по линии министерств, но это только с одной стороны. Партийные органы тоже имели значительную власть — и вполне могли заставить производственников выполнять свои хотелки. Противостоять такому давлению могли очень немногие.

Марат Р пишет:

Мне Батя (директор завода в то время) рассказывал. Ему из горкома дают директиву выдать то-то и то-то в распоряжение Икс. Мой Батя, естественно, ошеломлен и телетайпом сообщает в свой Трест, но те тоже не в курсе и сообщение летит в главк – аналогично, дело доходит до Минтрансстроя и этих «м%д@ков» из местных партийцев разогнали и больше к нему с просьбами «помочь» никто не обращался.

Бате хотели за это выволочку сделать на бюро горкома, как несознательному элементу, а он, как назло, оказался беспартийным и даже комсомольцем не был. И у него это замечательно прокатывало, по партийной линии наказать нельзя, а если что надо – пишите письма начальству, будет у меня директива сверху – не откажу.

Один плюс – директор завода всегда мог заявить об «объективных трудностях». Вот только хозяйству страны от этого не легче. Тем более, что проблемы одного из смежников выливаются в невыполнение планов у другого.

При такой системе многие директора вообще не хотели никаких перемен. Выпускаются туфли фасона 60-х? Ну, так и по барабану, что на дворе 80-е и такую обувь никто не берет. Зато план выполнен на 102%.

Заводу могла прийти внезапная разнарядка на выполнение заказа, в том числе и не совсем по его профилю. Помните известное выступление Райкина про «насосы и колёсы»?

— Когда сделаем насосы?
— Никогда! Нам не кем, нам нечем, нам не на чем.

Но отказаться нельзя – иначе завтра уволят и никуда больше не возьмут.

Могли быть скорректированы планы, в том числе увеличены директивой сверху или добавлена номенклатура. К таким условиям приходилось приспосабливаться, причём довольно своеобразными методами – чисто советскими.

Во-первых, создавался резерв мощностей – те самые лишние станки, лишние площади, дополнительный метраж складов.

Во-вторых, по возможности увеличивался штат — везде, где только можно. Зато при аврале можно направить людей на сборочные линии. Плевать на брак – главное это дать вовремя вал, тем более что из-за неравномерности поставок от смежников авралы – дело обычное и привычное. Опять же всегда есть, кого послать в колхоз урожай убирать.

В-третьих, нужно создать запасы материальных средств. Следовательно, в главк идут заявки, превышающие реальные потребности, в первую очередь на дефицитные комплектующие. Просить нужно минимум вдвое больше, потому как в вышестоящих инстанциях тоже не дураки сидят, прекрасно знают кухню и срежут объемы наполовину.

Нормальной работы с поставщиками могли добиться только в ВПК, а гражданским предприятиям приходилось создавать штат снабженцев и толкачей. Эти ребята толкались в главках и министерствах, добиваясь подписания заявок. Потом уже добивались выполнения этих заявок. Вплоть до того, что буквально жили на заводах поставщиков.

Опять же комплектующие часто нужно было откровенно искать. Сначала найти завод, который занимается именно этим производством, подписать с ним договор. Так как у нас планирование, то сразу же соглашение работать не начинало. А если нужно здесь и сейчас? Тогда опять же мотаться по управлениям, заводам, складам, разыскивая, у какого запасливого хомяка имеется остро необходимая деталь и за что он готов с ней поделиться, потому как «деньги не предлагать». Финансы в плановой экономике – дело десятое, их-то выделят, а вот материалы – бабушка надвое сказала.

К 70-м годам уже ни о каком научном планировании речи не шло. Фактически страна перешла к планированию «от достигнутого». Что это значит? Да просто всё – новому предприятию установили план. Оно выполнило – вот столько же давайте и в новом году.

Первоначально показатели выводятся из имеющихся мощностей, количества работников, производительности по отрасли. Справились? Молодцы! Не справились – директору разнос, а то и увольнение. Потом комиссия разбирается, почему не выполнили. Могут и уменьшить выход продукции.

Поэтому обычно коллективы старались выполнить план чуть-чуть больше. Ну, скажем 100,9% — просто отлично. Выполнение есть, премия получена, директора на ковре не сами знаете чего и всем хорошо. А вот, если на 123% выполнить? С ума сошли? Тогда в следующем году именно такой план и установят.

Чтобы выполнить порой невозможное, успешный советский «толкач» должен был обладать способностями покруче, чем у супергероев. Вот никакой иронии. Я скажу так – первым в истории «толкачём» был Федот-стрелец. Тот самый, что удалой молодец. Нет, ну, а что – «пошел туда, не знаю куда, нашел то, не знаю что». И ведь успешно справился с заданием. Вот только не знаю, выписали ему за это премию или нет? В книжке про это написали как-то неопределённо.

Кстати, именно из-за сложности совместной работы со смежниками на советских предприятиях часто предпочитали делать всё самостоятельно – от и до. Фактически получались эдакие комбинаты, в которых собраны самые разнородные производства, но которые практически не нуждаются в поставщиках.

Подход вынужденный, так как предполагает обычно достаточно небольшие объемы выпуска. Зато нет срыва поставок.

Исторически такая форма предприятий была характерна для 19 века, когда промышленность еще была малоразвита. Но вот в 20 веке – это был уже анахронизм. Гораздо выгоднее иметь несколько специализированных заводов, которые занимаются своей узкой продукцией, а сборку из этих унифицированных деталей осуществляют отдельные заводы и фабрики. В результате продукции получается больше, стоит она дешевле, а качество становится лучше.

Вот вы задумывались, почему в СССР было огромное изобилие практически одинаковых моделей бытовых приборов, которые производило множество разных предприятий в кустарных масштабах, и обычно в «довесок» к их основной деятельности (как правило, речь о заводах военной направленности, которым спускали план по мирной продукции)?

Например, выпускалась куча очень похожих кассетных магнитофонов 3-го и 4-го класса с практически одинаковыми параметрами, но собранные на разных предприятиях (например, Весна 305, Электроника 321, Протон 401, и множество иных). Производились они объемами порядка 20 тысяч единиц в год, а то и меньше. Но это практически штучное производство — порядка 50 штук в день. Естественно, и цены будут конские, и качество трудно поддерживать при таких мизерных объемах.

По сравнению с этим, современные китайские и японские производители товаров широкого потребления работают масштабами миллионов единиц в год. Это дает возможность все максимально автоматизировать и заказывать детали большими партиями, что способствует низкой цене при достаточно высоком качестве. Причем заводы специализируются на конкретных процессах (пластмассовые детали, штамповка, производство печатных плат, сборка, и т.д.), а не пытаются все делать на одном предприятии (что было характерно для СССР). Ниже себестоимость – ниже цена.

Нередко наши предприятия гнали откровенный брак, причём он был заложен изначально, еще на стадии проектирования. Просто потому, что использовались некачественные материалы. Прекрасный пример – советские телевизоры.

Вот товарищ meerkat_menace пишет:

Как человек начинавший работать телемастером по объявлению в конце 80-х, могу сказать, что абсолютно во все советские модели ТВ, разработки 80х, был заложен срок службы не более 5ти лет. И это был максимум, большинство вылетало чаще. Причина — смешанная лампово-транзисторная схематика распаянная на гетинаксовых платах, чрезвычайно низкого качества.

Попадались более ранние модели, сделанные по-старинке еще навесным монтажом. Те работали безотказно, пока кинескоп не крякнет или лампа строчной развертки не сядет.

Гентинакс просто был совершенно неподходящим для выбранного температурного режима внутри ТВ. Рассыхался, трескался — и рвал дорожки. Тут мало что можно было сделать. Проложить все дорожки по новой, но потом начинали отгорать ламповые панельки. Один и тот же аппарат можно было лечить бесчисленное число раз с регулярностью 6 — 12 месяцев.

Припой мог быть и нормальный, но ножки у панелек был сплошь либо бракованные (изначально с окислами на поверхности), либо из-за дополнительного теплосъема повсеместно была холодная пайка. А потом уж из-за постоянного температурного цикла эти ножки начинали вываливаться из соединения. Отсюда и то, что телек можно было временно починить, хорошенько по нему стукнув.

Потом пошли более современные модели нам микросхемах. Там обычно почти сразу вылетал импульсный блок питания, из-за совершенно бракованных высоковольтных армянских конденсаторов. Обычно я менял все, что можно на японские. После этого телевизору сносу не было.

Когда приехал в США, кое-какие старые ТВ тоже пришлось ремонтировать. Там всё было сделано как в танке. Везде текстолит, лампы прекратили использовать в 60-х. Так что американские ТВ 70-80х могли служить лет по 20 — 25. Хотя конечно мало кто их столько держал. Выносили на помойку совершенно целые аппараты, просто чтобы взять более современный. Ну а потом уж пошла Япония, и производству ТВ в США пришел конец.

Проблемы с качеством советских телевизоров шли именно из-за качества печатных плат. Перегревать при сборке их было категорически нельзя из-за риска расслоения. Отсюда и низкотемпературный припой и недогрев при пайке. Замени платы на текстолит и улучши температурный профиль на пайке волной — и всё, проблемы решены. Нигде стучать больше не надо.

В ТВ штатовской сборки поразило, что каждая плата была в металлической рамке для устойчивости к вибрации. Весил агрегат конечно ого-го с таким конструктивом. Но стучать по нему точно было бесполезно.

Ну, если с этим работать постоянно, то все в большинстве довольно однообразно. Схемотехника, кстати, в СССР была на уровне, просто из тех деталей, что были, сконструировать эти аппараты было нетривиальной задачей. Некоторые решения прям шедевры инженерной мысли!

Технологически же, конечно, всё было достаточно ужасно. Я какое-то время поработал на Алма-Атинском электротехническом. Там много чего собирали, в том числе и ТВ. До сих пор помню набивку плат деталями вручную. Хотя во всем мире платы уже набивали машинами. Отсюда и высокий уровень брака при сборке, человеку свойственно ошибаться

Между прочим, все эти упомянутые выше почти одинаковые магнитофоны были сделаны так, что у них отсутствовала унификация. У каждой модели имелись свои болезни, в конструкции присутствовали какие-то уникальные узлы, которые, если они ломались, то достать их было практически невозможно. Не удивительно, что покупать такие товары народ особенно не стремился. Лучше было отдать в 3 раза больше, но купить японский «мафон» — он, как правило, вообще не ломался десятилетиями.

Мне отец привёз, помню, двухкассетник Sanyo из Японии. Прослужил 25 лет. Я даже головки ни разу не протирал – всё и так прекрасно работало. Последние годы, правда, использовали его только как приёмник. Работал бы и сейчас (а может и работает), да сестра квартиру обменивала и оставила магнитолу новому хозяину. Вообще не понимает ценность старых вещей женщина. Вот после таких хозяек счастливчики обнаруживают на помойке наборы старинных столовых приборов из серебра или прижизненное издание Пушкина. Ну ладно, это я о своём.

А еще в СССР постоянно проводили компании. Например, за повышение производительности труда. В этом случае от директоров требовали «повысить, углубить, обеспечить». Они и обеспечивали.

Самое грустное, что нередко на ковре у начальства хвалили руководителей откровенно бросовых предприятий, зато директоров предприятий, наладивших эффективное хозяйствование и дававших достойную продукцию, постоянно подвергали разносам.

Например, в УК решили, что нужно снижать издержки производства. ЦУ спущено вниз. Вот только складывается парадоксальная ситуация. Имеем предприятие, где детали точат из круглых болванок диаметром 500 мм. Нужно срезать до 300 мм. Завод начинает точить изделия из заготовок на 400 мм. В результате издержки на операцию снизились вполовину. В верхах довольны – вот настоящий директор, напрягся, мотивировал, смог обеспечить. Молодец! Звание ему и орден. И повышение.

Есть другое предприятие. Там значительно раньше перешли на заготовки в 350 мм. Еще снизить уже нельзя. Следовательно, директор этого завода игнорирует указание. Гнать его нужно в три шеи.

В результате первый руководитель в шоколаде, второго унизили, как могли, потоптавшись на нём со всей грацией бегемотов. Но по факту второе предприятие работает гораздо эффективнее, но кому это интересно? Ведь как раз эффективность никого не интересовала – главное было обеспечить показатели. Выплавить много стали. Выплавили, завалили посадки металлоломом. Зачем? А хрен знает, как говорят в Сибири.

В воспоминаниях известного советского артиста Равиковича есть эпизод про то, как рыболовецкие суда на Амуре, не имея возможности сдать рыбу на консервный завод в Комсомольске-на-Амуре, просто сваливали её на берегу, где дефицитный лосось гнил, отравляя воздух на милю вокруг.

В это же самое время в магазинах города рыбы не было напрочь. А всё из-за того, что планы одних было не согласованы с возможностями других (завода), а на третьих (потребители) вообще наплевали с высокой колокольни.

Часто как заботу о рабочих подавалось то, что при многих предприятиях существовали санаторно-оздоровительные комплексы, театры, дома культуры и куча других структур.

Вроде и да – забота. Но только в условиях неразвитости этих структур в государстве. Моя тётя раньше занимала должность юристконсульта на крупной автобазе, её муж был директором предприятия. По районным меркам семья высшего уровня. Благодаря связям жили лучше, чем многие. Но она смеется, когда ей говорят, что при СССР рабочий мог получить бесплатную путёвку в санаторий.

— И сколько раз за жизнь он её получал? – веселится Надежда Константиновна.

Крыть обычно нечем, хорошо, если пару раз съездить на бесплатный отдых удалось.

Заводу-то проще заплатить нормально рабочему, а он уже пусть сам покупает путевку и едет куда хочет, хоть на море, хоть в горы, хоть на лесное озеро или в круиз по Волге. А в СССР — нету туда путёвок, на завод их считанные единицы выдали. Вот и остаётся посылать работяг в собственный санаторий. А ведь все эти структуры – это увеличение себестоимости продукции. Но в условиях, когда цены устанавливаются сверху, как придётся, директора это не интересует. Деньги-то он на счет в любом случае получит, и их нужно потратить, куда — уже не суть важно.

Но ведь затраты-то никуда не делись. Они просто при таком подходе раскладываются на всю экономику страны.

Плюс советская действительность добавляла разных паразитических структур, выполняющих не пойми какие обязанности.

Вот пишет lyagushk_a:

Нарастание паразитических структур на предприятиях. Все эти «освобожденные парткомы» и «профкомы». Лучшие места в офисе, зарплата выше среднего — и никакой ответственности. В результате — многочисленная группа охреневших бездельников-проповедников человечного СССР.

Я по распределению в КБ пришла как раз в 91-м. Основная функция профкомов — организация распродаж, распределения продуктовых заказов. ХЗ чем еще они занимались, по коридорам медленно дефилировали, на всех как на быдло смотрели — это помню. Один показательный случай: правительство Москвы наполняло какой-то магазин или просто торговую площадку товарами (джинсы, обувь, еще всякое подобное), рассылало по каким-то своим соображениям в профкомы некое количество приглашений, которые в итоге нужно было распределить по сотрудникам. В нашем отделе разыгрывали ОДИН талон на 40 человек. Выигравшая девушка потом рассказывала, как она этот талон по какому-то адресу отоваривала и встретила там председателя профкома, с женой, видать, державшей в руке пачку этих приглашений. Я не от обиды пишу, просто вот такое издевательство от людей, с радостью оседлавших дефицит и рвущих у «лохов» и ртом, и ж@пой — потому, что могут.

И, чтоб два раза не вставать… как так вообще получилось, что без скачка в разы производительности труда — вдруг в магазинах товары и еда появились? И не надо стало на картошку или овощебазу ездить?

Не удивительно, что «забота о рабочих» и их правах перестала заботить профсоюзные организации. Их руководители превратились фактически в одного из замов директора предприятия, но с отдельным подчинением и ни за что не отвечающих. Но очень хорошо обеспеченных.

В целом ни о какой эффективности советских предприятий уже в 70-х годах речи не шло, а в 80-х стало совсем отвратительно. Экономика страны упорно и неотвратимо шла к краху, усиленно подталкиваемая всё более некомпетентным руководством.

И, что естественно, в условиях, когда главное было выполнить план, а не добиться продаж, заводы совершенно не были заинтересованы в смене оборудования. Отсюда и постоянные скандалы с ржавеющими под снегом и дождём по 5-10 лет станками, закупленными за драгоценную валюту. Такая ситуация стала настолько обычной, что упоминалась практически в каждом номере «Крокодила» или выпуске «Фитиля». И что? А ничего!

Как там в «Ералаше»? Парам-парам-пам. Всё!