Почему Ил-2 несли огромные потери

Понять, насколько высок был уровень боевых потерь “летающего танка” Ил-2, можно, сравнив его с уровнем боевых потерь основных немецких «самолетов поля боя» – пикирующих бомбардировщиков Ju-87 (между прочим, практически небронированных устаревших самолетов с неубирающимся шасси). Еще в середине 1943 г. уровень потерь Ju-87 был меньше во многие разы, временами даже на порядок, чем потери Ил-2!

Если в штурмовых авиачастях 2-й воздушной армии в первую неделю Курской битвы один самолет терялся, как видно по отчетам, в 16—17 боевых вылетах, то в сражавшихся на том же участке фронта 2-й и 77-й пикировочных эскадрах люфтваффе – только в 153 боевых вылетах! Разрыв в несколько раз сохранялся и в середине 1944-го: если в штурмовых авиачастях 3-й воздушной армии во время Белорусской стратегической операции на один безвозвратно потерянный по боевым причинам самолет приходилось 36 боевых вылетов, то во 2-й штурмовой эскадре люфтваффе во время немецко-румынского наступления под Яссами 30 мая – 8 июня 1944 г. – как минимум 160… И это при том, что интенсивность использования самолетов Ju87 была не меньше, а больше, чем у Ил-2!

Понятно, что у немцев было сильно лучше с зенитной артиллерией, чем у РККА. Всякого рода 2.0 cm FlaK 30/38 и более мощные автоматические зенитки производились в рейхе массово и широко применялись для прикрытия войсковых позиций и колонн на марше – а в СССР массовым зенитным средством до середины войны были лишь счетверенные “Максимы”.

Однако, согласно отчетов, Ил-2 нес потери от авиации противника немногим меньше, чем от зенитного огня с земли. Но как же так получилось, что столь низкую боевую живучесть продемонстрировал самолет, главным достоинством которого считалось и считается «надежное бронирование»? Напомним, что сам смысл создания Ил-2 С.В.Ильюшин видел именно в необходимости забронировать «все жизненные части» самолета-штурмовика. Вся носовая и средняя часть фюзеляжа «ила» представляла собой единый бронекорпус, внутри которого размещались и мотор, и радиаторы, и бензо– и маслобаки, и летчик! И вдруг – эта машина сбивается в 10 раз чаще, чем неповоротливый небронированный Ju-87. Это просто не поддается никакой логике!

Никакого парадокса здесь, однако, нет. Начнем с того, что для 1941—1945 гг. расхваленное бронирование Ил-2 было уже недостаточным, ибо надежно защищало только от пуль винтовочного калибра. Между тем на всех немецких истребителях, применявшихся на советско-германском фронте, стояли авиационные пушки: уже на «Мессершмитт Bf109Е» (Эмиль) – две 20-мм MGFF, на Bf109F (Фридрих) – одна 15-мм MG151/15 или 20-мм MG151/20, на Bf109G – либо одна MG151/20, либо три таких пушки, либо одна 30-мм МК108, на Bf109К – одна MG151/20 или МК108, на «Фокке-Вульф FW190А» – либо две MG151/20 и две MGFF, либо четыре MG151/20.

Замыкавшая бронекорпус Ил-2 сзади 12-мм поперечная плита (сразу за которой находились бензобак и летчик) даже 15-мм бронебойными снарядами пробивалась уже с 400 м – если они попадали в нее под углом не менее 50°. Со 100 м – если угол встречи с броней был не менее 60° – эту бронеплиту проламывали уже и 15-мм немецкие фугасные снаряды. А «мессершмитты», атакуя Ил-2, подходили к ним и на 50, и на 40 метров…

Сбоку же летчик, баки и радиаторы были прикрыты всего лишь 6-мм броней, снизу – 4-мм; мотор был защищен лишь 4-мм бронекапотом (верхний лист которого только с весны 1942 г. стал 5-мм, но это уже не помогло). Уже с 400 м 15-мм бронебойные снаряды пронизывали 6-мм листы, даже если попадали в них под углом всего 20°! 15-мм фугасные на дистанции 100 м пробивали бортовую броню Ил-2 даже при угле встречи 30 градусов.

А ведь на абсолютном большинстве «мессеров» – начиная с Bf109F-4, появившихся на советско-германском фронте уже в августе 41-го – и на всех «фоккерах» стояли не MG151/15, а гораздо более мощные MG151/20! 4-мм бронекапот «ила» уже с 600 м разворачивали, поражая мотор, даже их фугасные снаряды – да так, что диаметр пробоин доходил до 160 мм… В 6-мм верхней броне кабины летчика фугасные 20-мм снаряды делали пробоины диаметром 80—170 мм. А 4-мм пол кабины, по свидетельству немецкого аса Э.Хартманна, снаряды пушки MG151/20 при стрельбе в упор пронизывали, даже попадая в него под углом всего 10 градусов.

Все эти обстоятельства (за исключением последнего) были выявлены в ходе полигонных испытаний, а также в результате обследования советскими специалистами поврежденных в бою бронекорпусов Ил-2. О том же свидетельствуют и фронтовики.

Однако считается, что немецкие летчики неоднократно наблюдали, как их снаряды отскакивают от бронекорпуса Ил-2. То есть броня всё-таки работала?

Да, работала, и это вполне объяснимо: речь идет о случаях, когда угол встречи с броней оказывался слишком малым и снаряды рикошетировали. А таких случаев должно было быть немало – ведь еще в 1942 году «мессершмитты», как правило, атаковали Ил-2 сзади и немного сбоку – пытаясь поразить при этом мотор и летчика. Угол встречи снаряда с броней получался очень острым, менее 20 градусов – вот снаряды и рикошетили. Скорее всего, именно после таких случаев в 54-й истребительной эскадре люфтваффе в 1941 г. и сложилось мнение о том, что Ил-2 «очень трудно сбить при атаке сзади из-за превосходного бронирования».

Затем немцы сменили тактику – и стали атаковать Ил-2 сбоку. И всё стало для Ил-2 очень плохо. «Стремительный вираж, – вспоминает Кайзер, – и под углом 30° очередь Мельдерса впивается в русский штурмовик в районе кабины. Неприятельский самолет тут же вспыхнул и упал. В следующий момент раздался его голос: «Видел, как я сделал это? Атакуй следующего!» Я выполнил его прием, и следующий Ил-2 врезался в землю. «Повтори!» Почти как в учебном бою: тот же заход на цель, короткая очередь, и третий штурмовик падает горящим».

Что же касается немецких зенитчиков, то они тоже били по Ил-2 не из пулеметов, а из 20– и 37-мм автоматических пушек, а, кроме того, их снаряды попадали в штурмовик, как правило, почти строго сбоку. Как показало обследование советскими специалистами бронекорпусов, поврежденных немецкими зенитками, угол встречи зенитного снаряда с броней «ила» в большинстве случаев составлял не менее 65—70° в горизонтальной плоскости и не менее 75—80° – в вертикальной.

В общем, бронирование Ил-2 могло выручить его лишь при попадании снаряда в бронеплиту под очень малым углом. Правда, бронекорпус – не разрушавшийся при вынужденной посадке «на брюхо» – спас жизнь многим летчикам сбитых штурмовиков, но это уже другой вопрос – о потерях летчиков.

Впрочем, будь даже эта броня непробиваемой, ее все равно обесценивало бы то обстоятельство, что «летающий танк» был чуть ли не наполовину деревянным. Из-за нехватки алюминия вся хвостовая часть фюзеляжа Ил-2 с килем, а у машин выпуска 1942 – начала 1944 г. еще и обшивка (а иногда и силовой набор, за исключением лонжеронов) консолей крыла были выполнены из дерева – и отличались поэтому низкой стойкостью к попаданиям снарядов.

«Если снаряд 20-мм зенитки попадал в Ил-2 с металлическим крылом, – свидетельствует Г.Ф.Сивков, – он делал пробоину в крыле диаметром до 200 мм с рваными краями. Самолет при этом продолжал спокойный полет. Если такой снаряд попадал в деревянное крыло, разрушалось до 30% обшивки и сразу возникал сильный крен. С трудом можно было удержать машину в горизонтальном полете». А деревянную хвостовую часть фюзеляжа «ила» 20-мм зенитные снаряды часто «буквально перепиливали» пополам.

Сами же громадные потери Ил-2 (живучесть конструкции которых, подчеркнем еще раз, в литературе сильно преувеличена) следует объяснить прежде всего спецификой боевого применения этих штурмовиков. В отличие от бомбардировщиков и истребителей, они работали исключительно с малых высот – а значит, чаще и дольше, чем другие самолеты, находились в сфере действительного огня малокалиберной зенитной артиллерии немцев – этого очень эффективного и многочисленного средства поражения.

Чрезвычайная опасность, которую представляли для Ил-2 немецкие малокалиберные зенитки, была обусловлена, во-первых, совершенством материальной части этого оружия. Конструкция зенитных установок позволяла очень быстро маневрировать траекториями в вертикальной и горизонтальной плоскостях; каждое орудие было оснащено прибором управления артиллерийским зенитным огнем, который выдавал поправки на скорость и курс самолета; трассирующие снаряды облегчали корректировку огня. Наконец, немецкие зенитки обладали высокой скорострельностью; так, 37-мм установка Flak36 выпускала 188 снарядов в минуту, а 20-мм Flak38 – 480! Это на один ствол – а у немцев широко применялись спаренные и счетверенные установки.

Во-вторых, насыщенность этими средствами войск и ПВО тыловых объектов у немцев была очень высокой. Количество стволов, прикрывавших объекты ударов Ил-2, непрерывно возрастало, и в начале 1945 г. по штурмовику, работающему в полосе немецкого укрепленного района, в секунду могло выпускаться уже до 200—250 20–мм и 37-мм снарядов (а также до 8000—9000 13,1-мм пуль крупнокалиберных зенитных пулеметов). А ведь штурмовики находились над полем боя в среднем по 10—15—20 минут…

В-третьих, сказывалась высокая стрелково-артиллерийская и тактическая выучка немецких зенитчиков. Первый прицельный выстрел малокалиберная зенитная батарея была готова дать уже через 20 секунд после обнаружения советских самолетов; поправки на изменение курса Ил-2, угла их пикирования, скорости, дальности до цели немцы вводили в течение 2—3 секунд. Применявшаяся ими концентрация огня нескольких орудий по одной цели также увеличивала вероятность поражения штурмовика – особенно если огонь сосредоточивался по точке, через которую, становясь в «круг», последовательно проходили все атакующие «илы»…

Неудивительно, что, по свидетельству бывшего летчика 140-го гвардейского штурмового авиаполка 8-й гвардейской штурмовой авиадивизии Н.Т.Полукарова, его Ил-2 в среднем в каждом четвертом боевом вылете получал хотя бы одно прямое попадание малокалиберного зенитного снаряда. В 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта в июне – июле 1944 г., в Витебско-Оршанской, Полоцкой, Режицко-Двинской и Шяуляйской операциях на один поврежденный зенитками штурмовик приходилось всего 2—3 боевых вылета. А в ходе ударов флотских Ил-2 по военно-морским базам или конвоям в море немецкие зенитчики сбивали примерно 20% атакующих штурмовиков и наносили повреждения еще 35—40 процентам!

Правда, в 1941—1942 гг. Ил-2 часто подходили к цели на сверхмалой высоте. Это должно было затруднить немецким зенитчикам как обнаружение «горбатых» – до последнего момента не видимых за стеной леса или складками местности, – так и их поражение (из-за слишком большого углового перемещения цели). Однако, отмечалось в директиве командующего ВВС Красной Армии А.А.Новикова от 22 августа 1942 г., противник все же сумел организовать «эффективное противодействие с земли нашим ударам с бреющего полета. На вероятных направлениях полета самолетов Ил-2 создаются мощные завесы зенитного огня, для чего используются все виды оружия, вплоть до минометов, огнеметов, фугасов, танковых и противотанковых пушек, в результате чего наши штурмовики несут значительные потери». Поэтому полеты на сверхмалых высотах после 1942 года стали практиковаться редко.

Тем не менее потери Ил-2 от зенитного огня (в абсолютном исчислении) все возрастали: видимо, потому, что на фронте применялось все больше и больше этих самолетов, а значит, у немецких зенитчиков появлялось все больше и больше целей. Из-за этого и общая величина боевых потерь штурмовиков в 1943—1945 гг. оставалась примерно на одном уровне или даже возрастала: в 1943-м по боевым причинам ВВС Красной Армии потеряли 3515 этих машин, в 1944-м – 3344 (а по данным В.И.Алексеенко – 3722), в январе – апреле 1945-го – 1691 (т.е. за весь год при той же напряженности боевых действий могло бы быть потеряно до 5000 Ил-2). Это при том, что истребительная авиация Германии в 1944-45 годах уже была в основном уничтожена, превосходство в воздухе истребителями РККА завоевано.

Уменьшение потерь Ил-2 от истребителей после 1942 года у нас традиционно связывали прежде всего с осуществленной осенью 42-го переделкой «горбатого» из одноместного в двухместный. Конечно, установка кабины воздушного стрелка, прикрывавшего самолет сзади огнем 12,7-мм пулемета УБТ, увеличила шансы Ил-2 в схватках с «мессершмиттами» и «фокке-вульфами». Как показали теоретические расчеты и полигонные испытания, вероятность сбития одноместного Ил-2 в одной атаке сзади истребителем Bf109G-2 (с тремя огневыми точками) составляла 51%, а «пятиточечным» Bf109G-2/R6—75%. Для двухместного же штурмовика эта вероятность уменьшалась соответственно до 38% и 65%.

Однако из приведенных выше цифр видно, что снижение доли жертв истребителей в боевых безвозвратных потерях Ил-2 продолжалось и в 1944—1945 гг., когда оборонительное вооружение «горбатого» уже не усиливалось (снова подчеркнем, что в конце войны точно известными становились обстоятельства гибели уже абсолютного большинства потерянных штурмовиков). Значит, дело было не в появлении на Ил-2 воздушного стрелка (или, вернее, не только в этом).

Последнее, впрочем, неудивительно. Нельзя забывать, что повышение оборонительных возможностей Ил-2 было в значительной степени нейтрализовано ростом огневой мощи немецких истребителей. Той же осенью 1942 г., одновременно с двухместными «илами», на советско-германском фронте появились «убийцы» FW-190, имевшие целых шесть огневых точек. В 1943-м на «фоккерах» летали уже около 40% противостоявших советским ВВС истребительных групп люфтваффе. Сбить двухместный Ил-2 в первой же атаке сзади применявшиеся в 1943 г. FW190А-4 и А-5 могли с вероятностью 63%, т.е. с большей, чем преобладавшие до этого у немцев «трехточечные» Bf109 – одноместный!

Впрочем, и Bf109G-6, которые осенью 1943-го вытеснили машины модификации G-2 и на которых оба 7,92-мм пулемета были заменены на 13,1-мм – сбивали двухместный Ил-2 с вероятностью 54%.

Для скептиков замечу, что эти цифры получены советскими учеными и подтверждены полигонными испытаниями, и уже во время войны о них прекрасно знали все, кому это было положено и доложено. Однако массовое производство и применение Ил-2 продолжалось.

К тому же мощное оборонительное вооружение двухместного Ил-2 часто было нельзя эффективно использовать.

Во-первых, сказывалась не слишком удачная конструкция задней стрелковой точки, которая была спроектирована наспех. Кабина стрелка «оказалась тесной и затрудняла его движения, что отрицательно сказывалось на эффективности ведения воздушного боя». А пулемету УБТ в спешке не смогли обеспечить достаточные углы обстрела. В частности, стрелок практически не мог оборонять нижнюю полусферу – что быстро учли немецкие летчики, перешедшие к атакам на «илы» снизу. Другие стали заходить сбоку (ведь углы обстрела УБТ в горизонтальной плоскости составляли всего 35° вправо от оси самолета и 28° – влево); третьи – сверху: угол возвышения УБТ на двухместном Ил-2 также был недостаточен…

Во-вторых, часто подводил и сам УБТ. По воспоминаниям бывшего воздушного стрелка 43-го гвардейского штурмового авиаполка Г.А.Литвина, его заклинивало почти в каждом боевом вылете, особенно при стрельбе длинными очередями; то, что «отказов у УБТ было много», подтверждает и летавший стрелком в 109-м гвардейском штурмовом В.В.Усов, а В.М.Местер из 92-го гвардейского штурмового свидетельствует, что самой ценной для стрелка Ил-2 вещью был гильзоизвлекатель.

Наконец, посредственной была подготовка воздушных стрелков. В 1943 г. в стрелки Ил-2 направляли чуть ли не первых попавшихся красноармейцев. Школы, которые должны были готовить стрелков, эту подготовку фактически саботировали. Так, в 1943-м выпускники этих школ плохо знали и теорию стрельбы и материальную часть пулемета УБТ (часто, напомним, дававшего отказы), в воздухе не только ни разу не стреляли, но ни разу и не были (37 «стрелков», прибывшие в марте 1943 г. из 2-й Ленинградской школы техников авиавооружения в 17-ю воздушную армию Юго-Западного фронта, «самолет Ил-2 увидели только по прибытии на фронт», а некоторые из присланных той же школой в июне в штурмовые авиачасти 15-й воздушной армии Брянского фронта не знали, что такое острый, прямой и тупой углы и не имели понятия о перпендикулярах.

Отношение к подготовке этих членов экипажа штурмовика было поистине вредительским даже в конце войны! Еще в 1944 г. их «нигде не обучали» осмотрительности в воздухе, а в Троицкой «школе» воздушных стрелков еще в конце 44-го ничему не учили вообще! “В этой школе, – свидетельствует выпущенный оттуда в 92-й гвардейский штурмовой авиаполк в декабре 1944 г. В.М.Местер, – я пробыл меньше месяца, из которых десять дней мы были на сельхозработах в Казахстане, а десять – по картинке изучали пулемет ШКАС (у стрелка Ил-2, напомним, был УБТ). Самих пулеметов не было, не говоря уже о стрельбах. Через 20 дней в звании «рядовой» мы своим ходом пошли на фронт”.

Из доклада заместителя командира 7-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии майора Гудименко от 27 июня 1945 г. о боевой работе части в Великую Отечественную можно заключить, что и там до конца войны «стрелки авиавооружения не подбирались соответствующим образом, в результате в полк прибывали на пополнение люди из штрафных рот, других частей, откуда их отправляли как крайне недисциплинированных, и т.д.»

А временами двухместные «илы» вынуждены были летать вообще без стрелков: этих последних выбывало из строя больше, чем летчиков, и, например, в 92-м гвардейском штурмовом авиаполку 4-й гвардейской штурмовой авиадивизии 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта даже в 1945 г. бывали дни, когда «на шестерку самолетов был только один стрелок».

Что же тогда сыграло решающую роль в снижении потерь Ил-2 от истребителей? В.И.Перов и О.В.Растренин (а также В.Швабедиссен) указывают, в частности, на уменьшение численности немецкой истребительной авиации на советско-германском фронте. Но скорее сыграло роль увеличение количества советских истребителей. «Взаимодействие истребителей и штурмовиков, – признает и В.Швабедиссен, – постоянно росло, поэтому примерно с конца 1944 г. действия штурмовиков стали намного эффективнее».

Поскольку по летным данным Ил-2 безнадежно уступали истребителям, добиться какого-либо успеха в бою с последними они могли, только взаимодействуя друг с другом. А для этого «горбатые» должны были лететь в более или менее плотном строю. Тогда – зная, что с других направлений он прикрыт соседними самолетами – тот или иной пилот мог довернуть на проносящийся рядом «мессершмитт» и обстрелять его из крыльевых пушек и пулеметов (срывая тем самым, может быть, атаку на соседа…).

Но сохранение плотного боевого порядка требовало хорошей групповой слетанности! В 1941 г. в штурмовых авиаполках было сравнительно немало пилотов с более или менее приличным летным опытом – но и тогда попытки сражаться с «мессерами» (маневрируя в строю «фронт») оказывались безуспешными. А в 1942-м большинство летчиков-штурмовиков составляла, как мы видели, молодежь, которую не научили летать в строю ни в школе, ни в запасном полку. Многие не владели как следует даже индивидуальной техникой пилотирования! В результате боевой порядок («клин звена» или же «пеленг звеньев») растягивался, а после первого же захода на цель, после разворота на 180°, и вовсе исчезал: «я туда, а он сюда, и я его больше не видел»… От цели уходил уже не «пеленг звеньев», а растянутая «цепочка» отдельно летящих самолетов – не могущих поддерживать какое-либо огневое взаимодействие. Такие отдельные самолеты «мессершмитты» легко сбивали, вклиниваясь в промежутки между ними.

Вдобавок у одноместного Ил-2 был очень плохой обзор назад; его обеспечивали лишь два «окошечка», которые, по свидетельству Г.Ф.Сивкова, «всегда были чем-нибудь заляпаны». А стрелков двухместных машин еще и в 44-м не учили осмотрительности в воздухе.

В.И.Перов и О.В.Растренин резонно указывают и еще на один фактор, повлиявший на уменьшение во второй половине войны потерь Ил-2 от атак истребителей – ухудшение, начиная с 1944 года, выучки немецких летчиков-истребителей. Впрочем, значение этого фактора не стоит преувеличивать. За январь 1945 г., умело применяя внезапные атаки, действовавшие в небе Венгрии «мессершмитты» уничтожили от 14% до 18% штурмовиков, имевшихся в 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта.

Подводя общий итог, еще раз выделим главное: эффективность действий советской штурмовой авиации в 1941—1945 гг. была значительно ниже, чем изображалось в отечественной литературе, выходившей до конца 90-х годов. И вывод Ф. фон Меллентина о том, что «эффективность русской авиации не соответствовала ее численности», вполне справедлив и для советских штурмовиков. Оказать заметное влияние на ход боевых действий они смогли только благодаря тому, что применялись в огромных количествах. Да и влияние это заключалось не столько в уничтожении живой силы и техники врага, сколько в изматывании и деморализации подвергавшихся беспрерывным налетам штурмовиков немецких солдат и офицеров.

Во-первых, несравненно более низкой, нежели принято считать у нас, была результативность бомбоштурмовых ударов Ил-2. Вольно или невольно отечественные историки и публицисты оказывались здесь жертвами недостоверных источников – докладов экипажей, донесений и отчетов советских авиационных командиров и штабов, показаний военнопленных… Эта невысокая результативность станет понятнее, если учесть, что еще одно общее место нашей литературы – тезис о несравненных якобы боевых качествах штурмовика Ил-2, об идеальной приспособленности этого самолета для непосредственной поддержки войск на поле боя – также является мифом. Неустойчивый, не имевший эффективных прицелов и лишенный возможности наносить удары с крутого пикирования, ильюшинский штурмовик оказался все-таки недостаточно приспособленным для эффективного поражения наземных целей. Преподносившееся как главное достоинство Ил-2 бронирование для 1941—1945 гг. также было уже недостаточным – и не спасало эти «летающие танки» от уничтожения в огромных количествах немецкими истребителями и зенитчиками. Отнюдь не идеальным «самолетом поля боя» делала Ил-2 и его полудеревянная конструкция – еще больше уменьшавшая боевую живучесть этой машины.

Помимо недостаточно совершенной материальной части, результативность ударов советской штурмовой авиации снижали также многочисленные пороки ее тактики. Основными из них были:

а) предпочтение ударам с пологого пикирования малоприцельных ударов с бреющего полета;

б) плохое планирование и боевое обеспечение ударов (в 1941—1943 гг.);

в) практика ударов малыми силами (в 1941—1943 гг.) и

г) малое время воздействия на цель в ходе удара (в 1941—1942 гг.).

В свою очередь, тактическая слабость советской штурмовой авиации определялась слабым уровнем подготовки ее командиров – еще в 1943-м откровенно пренебрегавших азами тактического искусства и самоустранявшихся от сколько-нибудь детального планирования ударов.

Наконец, невысокую результативность ударов Ил-2 определяла слабая летная, стрелковая и тактическая выучка рядовых летчиков. Как и в других родах авиации, она была обусловлена прямо-таки преступным отношением советского командования к организации подготовки пилотов: в течение всей войны летчики-штурмовики прибывали на фронт недоученными, а то и вовсе практически необученными. В первом и втором периодах войны слабость подготовки основной массы пилотов определялась также существовавшей до середины 1943 г. порочной организацией комплектования фронтовых авиачастей, осложнявшей ввод молодого пополнения в строй и передачу ему боевого опыта.

Во-вторых, эффективность действий советской штурмовой авиации снижала невысокая интенсивность использования ее многочисленного самолетного парка, обусловленная организационными просчетами советского командования. Недостаточное умение организовать аэродромный маневр, недостаточность материально-технического обеспечения, а в 1941—1942 гг. и невысокая квалификация технического состава штурмовых авиачастей – все это привело к тому, что самолеты Ил-2 использовались в несколько раз менее интенсивно, чем относительно немногочисленные машины немецкой штурмовой авиации – Ju87 и FW190F.

В-третьих, эффективность действий Ил-2 нельзя назвать высокой из-за слишком высокого – гораздо более высокого, чем в немецкой штурмовой авиации, – уровня боевых потерь. Этот уровень отчасти определялся теми же факторами, что и недостаточная результативность ударов – тактической неграмотностью советского авиационного командования 1941—1943 гг., слабой летной, стрелковой и тактической выучкой пилотов и воздушных стрелков – мешавшей им успешно противостоять немецким истребителям и зениткам, – а также не такой уж совершенной конструкцией «бронированного штурмовика» Ил-2.

Заметим, что Ил-2 оказался самым массовым самолетом советских ВВС военных лет – за 1941—1945 гг. их было выпущено 36 154 экземпляра. В этой связи возникает вопрос: почему в СССР продолжали во все возрастающих количествах производить недостаточно эффективный самолет Ил-2 и фактически взяли курс на частичную замену бомбардировочной авиации авиацией штурмовой? Ведь тот же пикирующий бомбардировщик Пе-2 позволял обеспечить гораздо большую точность бомбометания…

В общих чертах на это ответил еще командующий ВВС Красной Армии в 1942—1945 гг. А.А.Новиков. Во-первых, одномоторный и простой по конструкции штурмовик был проще и дешевле в производстве, чем двухмоторные цельнометаллические бомбардировщики. Во-вторых, Ил-2 оказались более всепогодными, чем бомбардировщики: они атаковали в основном с малых высот и, следовательно, могли действовать даже при низкой облачности. Добавим к этому, что Ил-2 – в частности, по сравнению с тем же Пе-2 – был прост в пилотировании; в условиях, когда основная масса фронтовых летчиков была подготовлена весьма слабо, это имело огромное значение…

В этих условиях, замечает один из современных авторов, еще большим плюсом становилась и дешевизна штурмовика: позволить слабо обученным пилотам гробить дорогие и сложные в производстве Пе-2 было бы слишком накладно.

Тут сказалось в полной мере «количественное мышление» советского руководства, фактически стремившегося бить врага не умением, а числом – не относительно ограниченным количеством высокоэффективных пикирующих бомбардировщиков с хорошо подготовленными экипажами, а огромными массами недостаточно эффективных, но простых и дешевых самолетов с наспех подготовленными летчиками. Вполне справедливым представляется поэтому замечание М. Павловского о том, что ни немцам, ни англичанам, ни американцам самолет типа Ил-2 (а значит, добавим, и штурмовая авиация в ее советском варианте) нужны, пожалуй, не были.

В руках их прекрасно подготовленных пилотов даже неспециализированные самолеты, выполнявшие функции штурмовиков – истребители «Тайфун», «Темпест», «Мустанг» и «Тандерболт» – оказались эффективнее, чем специально спроектированный штурмовик Ил-2. А уж когда им выкатили машины вроде B-26 Invader – сравнивать результаты их применения с советским “летающим танком” стало просто неудобно.

Douglas A-26 Invader совершил первый полёт 10 июля 1942 года. Всего построено около 2500 машин (из них 1355 самолётов A-26B в версии штурмовика, остальные – в версии бомбардировщика), последние из которых весьма активно применялись ВВС США вплоть до 1969 года, до окончания активной фазы Вьетнамской войны. И дальше бы применялись – но физический износ не позволил.

На европейском театре WW2 A-26 совершил 11 567 боевых вылетов и сбросил 18 054 тонн бомб. A-26 был достаточно манёвренным и быстрым, чтобы уцелеть при столкновении с истребителями. 19 февраля 1945 года во Франции экипаж A-26 смог даже сбить реактивный Messerschmitt Me-262. Всего во время войны было потеряно 67 A-26 – нетрудно подсчитать, что это 1 самолет на 173 боевых вылета.

Источник материала
Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем сообществе пользователем Proper на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта на EMAIL abuse@newru.org с указанием адреса (URL) страницы, содержащей спорный материал. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

Читайте также:

27 Комментарий
старые
новые
Встроенные Обратные Связи
Все комментарии
odnaka
odnaka
для  Proper
4 лет назад

пока не прочитал и не вкурил, отложил, но предварительный вопрос:
получается на данном участке войны “трупами завалили”?

ironback
ironback
для  Proper
4 лет назад

Разрыв шаблона – оружие победы не было лучшим оружием, о чём любили писать в советское время.

ironback
ironback
для  Proper
4 лет назад

И это ещё нам повезло, что немцы не запустили свои новейшие разработки.
Прям как у Пушкина

Гроза двенадцатого года
Настала — кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?

Vladimir
Vladimir
для  ironback
4 лет назад

>>не запустили
Запустили.
Тот же Ме-262.

ironback
ironback
для  Vladimir
4 лет назад

Дорога ложка к обеду. Исход войны на момент запуска этой машины уже был понятен. Ни лодки 21 серии, ни Ме 262, реактивные бомбёры, ПЗРК, ЗРК, планирующие бомбы и прочие прорывные вещи уже ничего не решали.

Vladimir
Vladimir
для  ironback
4 лет назад

Так всё таки запустили в серию свои новинки, вон какой перечень. Другое дело мало их было, и повлиять на исход войны они не могли.

Gena
Gena
для  Vladimir
4 лет назад

Если бы даже в конце войны немчура получила бы 100 леопардов-2 и 200 Старфайтеров – агония не затянулась бы надолго – самое уязвимое место танка и самолёта – это бензовоз и грузовик с запчастями и боеприпасами. Русские и союзники это хорошо выучили.

ironback
ironback
4 лет назад

Читал, что у Берегового, пролетавшего всю войну на Ил-2, были сложные отношения с Гагариным. Ну можно понять – после 186 боевых вылетов на этом чуде (а ещё его три раза сбивали), полёт в космос просто бодрящая прогулка.

RaF N
RaF N
4 лет назад

А как же “черная смерть” ? http://new.topru.org/chernaya-smert-effektivnaya-protivotankovaya-razrabotka/ как раз оружие для штурмовика на бреющем полете.

Gena
Gena
для  Proper
4 лет назад

Правду говоря, у Ил-2 изначально ставился ̶Пр̶и̶б̶о̶р̶Бь̶ю̶щ̶и̶й̶Пи̶л̶о̶т̶а̶-1б(один раз больно), но он оказался настолько бесполезным, что вскоре отказались.

Gena
Gena
для  Proper
4 лет назад

Именно он. И первые одноместные Илы комплектовались. У Емельяненко хорошо описано нужность этого обормудования. 1б – это , типа, для бомбардировщика, но суть – при посадке на брюхо сей девайс бил лётчика в лоб навсегда, а точности бомбомёта он не повыщал.

Gena
Gena
для  Gena
4 лет назад

Кстати, при этом забыли самолёт с прорезью в крыле и минимумом оборудования, с малой скоростью и большим количеством вылетов на боевую потерю. Не всегда даже ШКАС или ДА ставили. Удачно получилось.

Gena
Gena
4 лет назад

К концу Войны тов.Ильюшин смог пропихнуть ещё одного кадавра – Ил-10.Невзирая на более лучшие лётные данные, аппарат оказался сырым, ломучим и с низкой боевой живучестью. А уж процент брака при производстве и снижение ЛТХ при этом были просто чудесатыми. Недаром при возобновлении производства в Ил-10м изменили профиль крыла и пожертвовали максималкой. А потом вся эта половая иЙоппля руководству надоела, и в 50-е штурмовую авиацию и кавалерию упразднили. Но Ильюшин не унимался, пытаясь родить Ил-40 и апупей бреда – Ил-102. Причём, чсх, посмотреть на А-26 или классику Хайнеманна Скайрейдер – Заратустра,видать, не позволял.
Ил-10м

http://www.airwar.ru/image/idop/aww2/il10m/il10m-6.jpg

Как надо – А-1 Скайрейдер

comment image

Мотора таки воздушник и минимум брони вокруг него.А остальное – ТТХ и надёжность, удобство эксплуатации и боевая жизнь(а Скайрейдер вполне и во Вьетнаме показал) просто несопоставимо.И да, у А-1 модификаций оя;бу, а сколько у Ил-10? Машины таки ровесники.

Gena
Gena
для  Gena
4 лет назад

А ведь был мотор в 1850 кобыл, с перспективой доводки до надёжности(что потом и сделали), относительно малой массы и живучий(опыт боевого применения показал). Уж если создавали совсем другой самолёт, что было упираться в АМ-42, тупиковую ветвь?. Саботаж, амбиции или что другое?

Henren
Henren
для  Gena
4 лет назад

Надо – Фэйрчайлд Рипаблик A-10.

Gena
Gena
для  Henren
4 лет назад

Не совсем, хотя ряд мыслей был верен.

Gena
Gena
для  Proper
4 лет назад

Ход мысли про два дрыгла двухконтурных, да с выхлопом над планером, да прямоугольность и летучесть при повреждениях, но – дурная пушка всё испохабила. А так – весьма обслуживаем и прост для подготовки к повторному вылету, если забить пенис на пушку. И вполне надёжен и малоавариен.

Henren
Henren
для  Gena
4 лет назад

Где-то в педивикии, чтоль, фотка была, на которой А-10 в Ираке сел с отстреленным напрочь хвостом.

Gena
Gena
для  Henren
4 лет назад

То так.

comment image

comment image

ога.

Чтобы добавить комментарий, надо залогиниться.