В чём корень общественной значимости капитализма? Если бы этот вопрос был задан мне вчера, я бы не знал, что вам ответить. Но благодаря известной некогда певице ртом Маше Распутиной, я пришёл к неким интересным для себя и, надеюсь, для вас мыслям, суть которых лучше всего выражает этот вопрос, над формулировкой которого мне пришлось изрядно поразмышлять.

«Так что там насчёт Маши?» — нетерпеливо думаете вы. Погодите же, мы к ней придём. (Впрочем, должен сразу предупредить: тема сисек раскрыта не будет.)

Начну всё же не с машиных сисег, а с капитализма. Почёму советский народ взалкал капитализма? Потому что он более экономически эффективен, потому что он даёт свободу и т.п.? Да нет, конечно же! Подавляющему большинству советского народа, как и любого другого народа мира, было глубоко наплевать на эти идеальные материи. Для простых советских людей капитализм — тот капитализм, который ему с притворным негодованием показывали на советских экранах кино и телевизоров — ассоциировался с материальным благополучием, то есть, парадоксальным образом, с коммунизмом. Советские люди думали, что при капитализме они будут лучше кушать и жить с бóльшим комфортом — таковы были ожидания и таково было общественное оправдание введения капитализма в бывшем Советском Союзе.

Таким образом, уничтожение социализма и переход к капитализму в нашей стране был оправдан, лишь только если капитализм обеспечил бы существенное повышение жизненного уровня для подавляющего большинства советских людей. Какое же свойство капитализма, как ожидалось, могло привести к достижению этой цели?

Логика рассуждения в этом направлении выглядит примерно так: капиталист, волею судьбы или преступления обретая богатство, хочет его приумножить, а как он может это сделать?

Отметим попутно, что наличие богатства отнюдь не обязательно приводит к его приумножению — хорошо известными примерами являются аристократы разных стран и разных эпох: имея богатство, они употребляли его только на то, чтобы применить его к своему удовольствию или чтобы кичиться им. Богатство в этом случае никак не способствовало улучшению жизни простых людей.

Ключевой момент здесь — желание это богатство ПРИУМНОЖИТЬ. Как можно приумножить богатство, не прибегая к воровству или насилию? Нужно хитростью заставить людей работать на себя, что является, формально говоря, обменом ценного продукта их труда, присваемого капиталистом, на гораздо менее ценные предметы, которые трудящийся может купить на данную капиталистом зарплату. Хороший пример: европейские колонизаторы обменивали дешёвые стекляные бусы на золото аборигенов: последние имели золото, но не имели бус, и потому бусы казались им большой ценностью; они не понимали, что ценность их золота много выше.

В результате капиталист тем успешнее обогащается, чем большее количество людей он привлечёт к труду на себя: эти люди будут производить богатство для капиталиста, и это богатство они будут производить на его заводах и фабриках: капиталист заинтересован во вложении своего капитала в расширение производства, что, в качестве побочного эффекта (который отнюдь не является целью капиталиста, но появляется в процессе реализации цели), приводит к увеличению выпуска товаров и, значит, к их удешевлению и большей доступности для трудящихся.

Мне всегда было трудно воспринять мысль о том, что для капиталистов якобы важны этот пресловутый «рост экономики» и «увеличение потребления населением»: казалось бы, с чего бы капиталист — эгоистичная тварь — был бы озабочен ростом потребления населения? А дело в том, что прибыль капиталиста является многократно умноженной прибылью населения: если уровень жизни населения растёт, уровень доходов капиталиста растёт кратно.

Итак, что является движущим мотивом всей этой логической цепочки? Стремление капиталиста приумножить свой капитал, то есть, попросту, жажда наживы — это и есть ответ на вопрос, в чём корень общественной значимости капитализма. Пресловутая протестантская этика как раз и порождала жажду наживы, которой не было ни у аристократов, ни у крестьян, порождая, как следствие, и дух капитализма.

А вот теперь-то и пришла пора потрогать Машу Распутину за вымя (увы, только фигурально). Маша Распутина — живое доказательство того, что деньги сами по себе счастья не приносят. То есть у Маши есть деньги, она хочет купить на них счастье, а не получается!

Как же она пытается купить себе счастье? А вот как. В желтых таблоидах описываются роскошные дома и апартаменты, которые Маша приобретает там и сям. В комментариях к этим новостям о метаниях Маши есть одно очень дельное замечание с ключевым словом НЕЛИКВИД, которое мне тоже сразу пришло в голову. Роскошные владения Маши — это НЕЛИКВИД, то есть собственность, которую можно продать лишь за гораздо меньшую цену, чем та, которая была за неё изначально заплачена. Если бы эта роскошь не была бы неликвидом, то есть представляла ценность для кого-то еще, кроме Маши, дело бы было не так плохо: Маша вложила кучу ресурсов в это «бохатство», но, если бы какому-нибудь другому буржую оно потребовалось бы, он бы выкупил его у Маши и, тем самым, не стал бы бесполезно расточать реальные ресурсы на свою собственную роскошь: Машино расточительство ресурсов было бы единичным, все остальные любители роскоши — её последователи — ресурсы более не расточали бы.

В данном же случае Машина роскошь не нужна никому, не принося счастья даже ей самой. Ресурсы растрачены впустую, и следующий владелец её участка на Рублевке снесёт её хоромы и построит задорого свои, столь же НЕЛИКВИДНЫЕ.

Что же мы видим на примере Маши? У неё нет жажды наживы, ей не приходит в голову пытаться обрести счастье путем строительства хотя бы свечного заводика, приносящего стабильную прибыль. В этом отношении православный отец Фёдор из бессмертных «Двенадцати стульев» является, скорее, протестантом, и его протестантская этика делает его потенциально «хорошим» капиталистом, в отличие от подавляющего большинства российских нуворишей, способных только расточать капитал, но не приумножать его.

Пример Маши Распутиной показывает также, что появление такого сорта, с позволения сказать, «капиталистов» — это просто выбрасывание ресурсов страны на ветер: от них нет ни малейшей пользы народу. Это варварство — так устраивать движение денежных потоков, что они концентрируются в руках безнравственной безвкусной экономически невежественной публики вроде Маши Распутиной и иже с ней.