Мечта — сильнейший и, наверно, единственный серьезный мотиватор человека, кроме пресловутых инстинктов самосохранения и размножения. Не могла такая штуковина не использоваться «пастухами душ человеческих» — и всегда успешно использовалась, выполняя роль эталона, компаса и формируя из граждан-подданных симпатичные единообразные кирпичики, используемые в процессе государственного строительства.

Поэтому, сравнивая качество государственных образований и анализируя их проблемы, было бы преступной халатностью не сравнивать мечты, навязываемые гражданскому обществу сверху и движущие это общество снизу. Вот и противоборство США vs СССР можно рассматривать, как схватку строителей американской и русской мечты, столкнувшихся лоб в лоб.

Измеряемость всегда была особенностью американской мечты. Желание первых переселенцев — свалить через сословные перегородки в «мир всеобщего равенства», где хотя бы «господин Кольт» может уравнять всех в возможностях и правах, по мере структурирования государства быстро трансформировалось в мечту про не менее материальный и очень просто измеряемый набор благ цивилизации — свой дом, холодильник, машина…

Помните очень положительного американского героя из фильма про принца Флоризеля? Ранчо или табачная лавка — вполне измеряемая и социально одобряемая американская мечта.

Надо сказать, что такая приземленность оказалась в свое время крайне удачным идеологическим решением, подстегнувшим производительность труда и позволившим создавать необходимый прибавочный продукт темпами, обеспечившими опережающий рост экономики США и притягательность самого государства для социально активных материалистов, лишенных патерналистских комплексов. К тому же, в США до 1-й мировой войны существовал практически безналоговый режим.

Но этот конек, исправно работавший на штаты почти 300 лет, в конце 20го века пришел в противоречие с новой идеологией безграничного потребления, для которой любые измеряемые параметры смерти подобны, ибо засовывают это безграничное потребление в ограничительные рамки. И в какой-то момент американский набор показателей мечты «дом-машина» был заменен на неосязаемый статус, где дом дому и машина машине — рознь. С этого момента бег за американской мечтой превратился в бег за горизонт, где выстраданный доход в 50 000 баксов в год соответствует кредитному статусу стоимостью в 500 000, а доход в 500 000 соответствует статусу в пару миллионов — и так без конца…

Замена параметров «американской мечты» в мозгах американцев массово началась с запуска рейганомики — и запустила цепь процессов, разрушающих каждую отдельную личность и государство в целом. Самые заметные внешние показатели этих процессов — перепроизводство денег и кредитных обязательств, девальвация понятия «семейные ценности», рост алкоголизма и наркомании.

В то же самое время навстречу этому паровозу несся другой, советский, хоть и рожденный в пламени революции 1917-го года, но имеющий глубокие исторические корни. Большевики, получив в управление самую религиозную из всех европейских стран, не стали бороться с церковными стереотипами, а заменили идею достижения «Царствия небесного на небе» на «Царствие небесное на земле». Христианский догмат о необходимости потерпеть ТУТ, чтобы хорошо стало ТАМ, как перчатка на руку наделся на коммунистический — «потерпеть сегодня, чтобы хорошо стало завтра».

Коммунистическая идеология однозначно выигрывала у христианства тем, что для достижения коммунизма совсем не обязательно было умирать… Во всяком случае, не обязательно было умирать всем. «Детям повезет больше» ™ И уж если не мы, то они точно вкусят плоды лозунга «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Его легко можно перефразировать: «работай — сколько хочешь, а потребляй — сколько сможешь!» Не находите аналогию? Да-да — это та самая тюнингованная американская мечта, запущенная авторами рейганомики.

В результате к концу 80-х на обоих берегах океана сформировалась и оформилась практически одинаковая идеология с лежащей в основе слабо прикрытой халявой. В США — на основе безграничного потребительского кредита, в СССР — на основе обещаний правящей партии о неизменном росте благосостояния советских граждан в обмен на послушание.

В 1990-м американская мечта на полном ходу врезалась в советскую. А дальше мы знаем — американская халява оказалась привлекательнее, интереснее и доступнее, так как опиралась на вполне осязаемую долговую потребительскую пирамиду, недоступную гражданам СССР. Правители США в 1990-х с сухим счетом переиграли советских партийных бюрократов, оставив следующим поколениям человечества авгиевы конюшни сказочных идеологических догматов, бабахнувших в 2008-м глобальным кризисом, затронувших все сферы жизни — и идеологию, и экономику, и государственное строительство, семейные и общественные взаимоотношения.

На руинах идеологических догматов американская мечта неограниченного потребления при ограниченных ресурсах, пристрелив советскую мечту о коммунистической халяве, сама издыхает в муках порожденного ею системного кризиса, метастазируя во все сферы жизни общества, разрушая семейные ценности, делая смешными совершенно необходимые для выживания самоограничение и самопожертвование, девальвируя альтруизм и патернализм, которые сегодня оказались лишенными системного базиса — единых правил поведения для всей государственной пирамиды.

Гражданское общество, искусственно разделенное на «юпитеров» и «быков», где «юпитеры» не обладают и сотой долей авторитета своих предшественников, демонстрирует чудеса нестабильности и неуправляемости. Они сохранятся ровно до того момента, пока не будут выработаны, признаны и внедрены измеряемые параметры новой, социально приемлемой мечты простого человека, правила поведения элит, содержащие контролируемые ограничения и их личную материальную ответственность за «сбычу мечт» простых граждан.