Как известно, Советский союз не существует уже 34 года. Соответственно развалились и многие советские структуры, где кормилась советская интеллигенция. Советский кинематограф как система государственных студий развалился еще раньше, до распада СССР, и лет двадцать пытался куда-то выкарабкаться, сформировать систему проката, финансирования, привлечения инвестиций.

Литература как система тоже перестала существовать мгновенно — никто массово всерьез не воспринимал ни Союз писателей России, ни Союз писателей Москвы, ни Союз российских писателей, ни толстые журналы.

Но вот театры — оказались особым случаем. Театральная система не делась никуда, она так и осталась советской. Открываем журнал “Сцена”, статья Валентины Музычук “Театральное финансирование”, читаем — “Основу финансового обеспечения государственных (муниципальных) театров в Российской Федерации составляет бюджетное финансирование. В 2018 г. было выделено из консолидированного бюджета РФ на финансирование 619 театров в системе Минкультуры России 68,1 млрд. рублей или 12,9 % от совокупного бюджета сферы культуры”.

Упс, а как же так вышло, а кто же всё это сделал?

Доля бюджетного финансирования самых крупных, известных и прибыльных театров страны: Большой — 57%, Мариинский — 55%, МХТ им. Чехова — 48%, Малый — 59%. А вот, скажем, Новосибирский театр оперы и балета — 80%. И дальше вплоть до 98% — бюджетное финансирование. В республике Ингушетия есть 6 театров. Они сами себя обеспечивают на 2% — то есть никто из зрителей не хочет платить за билеты на эту «культуру».

Больше шестисот театров по всей стране существуют только потому, что финансируются из федерального и муниципального бюджетов. И ни о каких “рыночных рельсах” речи не шло никогда. Да, есть там какая-то “болезнь Баумоля”, согласно которой в сфере искусства расходы на производство растут быстрее, чем цены на конечный продукт, но это ничего не объясняет.

Почему всё бросили, а театры оставили?

Мы видим иногда новости о том, что где-то сняли одного режиссера, а другого назначили, или даже поменяли название театра, а то и объединили пару организаций. Но сути это не меняет.

Меня это не возмущает — если у государства есть деньги, пусть, конечно, тратит их на театры, дело хорошее. Но как? Как удалось сохранить такую комфортную систему кормления советских интеллифе, несмотря на полный крах остальных отраслей и страны в целом?

Разумное объяснение только одно — это система масонских лож. Театры — официальное прикрытие.

И вот теперь за них взялись всерьез. Из мэрии прислали новые правила приобретения театральных билетов. С 15 марта. Официально это делается для нашей безопасности, и для борьбы с перекупщиками. Ну и еще, вероятно, с теми, кому ты берешь билет (а в театр или на концерт редко по одному ходят). Во-первых, понадобится указать его (ее, их) ФИО и данные личных документов, попросив их до того тебе предъявить. Во-вторых, если он (она, они) не сможет прийти, то деньги вернут, за 10 дней до спектакля все 100 процентов, за 5 – 50, а за 3 — 30. В-третьих, передать билет кому-то другому просто так нельзя, но если с процедурой переоформления – то можно, обычно за 1-3 дня до мероприятия.

А в остальном – как бы всё по-прежнему. Ну разве что придется приходить в театр пораньше, ведь теперь при входе будут проверять документы, так что рекомендуется приходить за 30–40 минут до начала представления. А че такого, приезжаем же мы в аэропорт за два-три часа до вылета.

Я вам страшную вещь скажу — но вот это и есть демонтаж классической советской театральной системы. То есть демонтаж системы масонских лож.

Сами директора московских театров пребывают в страшном пессимизме, потому что где-то продажи рухнули на 30%, а где-то на 80%.

Подумайте сами — вот захотел ты удивить девушку, отвести ее в театр, потому что на Патриках она уже была, да и не надо ей туда. Зашел на сайт купить билет, а там надо паспортные данные вводить. Ясное дело, что после этого ты поведешь ее в кальянную, или в лучшем случае в кино. Вот и всё.

И при этом, обратите внимание, театральная общественность не восстала, не забастовала и даже не возмутилась громко. А ведь в одной только Москве 150 театров. Из них 90% — городского подчинения, то есть их это касается напрямую. И ничего. Тихо. Потому что, значит, демонтажники уж больно высокоградусные пришли.

PS. Подскажу вам еще один момент, о котором никто не хочет говорить. Продажа билетов по паспорту — сильно затрудняет администрации театров, сидящих на бюджетном финансировании, приписки с посещаемостью. То, что залы полупустые — это визуально видно только тем, кто всё же оказался в зале, а по отчетам дирекции — залы полные, под это получаются (и разворовываются) госбюджетные финансы. Вот и рухнули сразу «продажи билетов» — которых и не было никогда, вылезла наружу сермяжная правда, что из 150 московских театров зритель посещает хорошо если десяток, а все остальные — это так, отмывочные.

PPS. Когда Маша Слоним рассказала, что ее в юности на кладбище трахнул будущий нобелевский лауреат, все почему-то подумали, что это был Солженицын. А почему не Бродский?

Вот Энн-Арбор, 1975 год, Иосиф Бродский, Эллендея Проффер, Маша Слоним в шортах, Василий Аксенов. Что там, кладбища нет?

А вот вам Никита Михалков на съемках фильма «Родня» показывает Ивану Бортнику (за кадром), как нужно играть пьяного с гармошкой. 1980-й год. У Никиты — фирменные расклешённые джинсы, японские белые кроссовки Asics, синий бомбер и серый базовый худи.

Думаю, это лук рублей на пятьсот в тогдашних ценах, причем в ценах «Берёзки», да и те не для всех. А у фарцовщиков стоимость этого комплекта шмота была сопоставима с автомобилем. Хорошо жила в СССР творческая интеллигенция.