Многие вспоминают ельцинские времена как эпоху свободы и демократии. Житейские демократические процессы можно было наблюдать тогда по вечерам в городских парках: встреча прохожего с компанией подвыпившей молодёжи частенько заканчивалась стихийным референдумом, на котором избиратели подавляющим большинством голосовали за более справедливое распределение кожаной куртки и кошелька.

В спорах с популистами часто говорят: «вот вы сейчас проголосуете, и вам будет какое-то время приятно, но потом придёт расплата, и вам будет больно». Для участников референдума в тёмной аллее такой аргумент не убедителен. Ограбив прохожего, борцы за социальную справедливость выигрывают немедленно, получив деньги на выпивку, и ничего не теряют в долгосрочной перспективе. Страдает только прохожий, но его 10% голосов можно игнорировать, как несущественные.

Общество, основанное на власти большинства, стремится к тирании, так как средний избиратель туп, тёмен и жесток. Почитайте комментарии на любом ресурсе для широких масс: вы обнаружите, что идеи гуманности и правосудия публике глубоко чужды, тогда как средневековые призывы жечь ведьм и рубить руки ворам стабильно набирают сотни плюсов.

Голос разума, который обязательно притопят в минусах: «Племянник крупного чиновника нарушил закон. Надо провести тщательное разбирательство и, если факты подтвердятся, назначить виновному предусмотренное законом наказание — вероятно, снятие с должности, дисквалификация и крупный штраф».

Голос толпы, за который дружно проголосует большинство: «Хватит это терпеть! Завтра же племянника надо повесить, его дядю отправить на пожизненное, у всех родственников отобрать имущество и сослать их на 10 лет на урановые рудники!».

Полная власть большинства означает, что меньшинство — вот этот самый прохожий в парке — угнетается довольно жестоким образом, так как большинству это приятно и выгодно, а мнение меньшинства при подсчёте голосов каждый раз сворачивается в трубочку и отправляется в урну.

Пожалуй, хуже может быть только власть агрессивного меньшинства — к примеру, срамократия на современном Западе, или так называемая “диктатура пролетариата” в Советской России (в реальности – власть кучки нацменов, пролезших в руководство СССР, и их подпевал). Не обладая спокойной подавляющей силой, крикливое меньшинство вынуждено прибегать к репрессиям для усмирения естественных протестов — до того момента, во всяком случае, пока оно не передавит всех буйных и не нарисует себе при помощи СМИ фальшивую репутацию рупора народа.

Современная система управления обществом устроена иначе. Она предполагает следующее:

1. Учитываются интересы каждого, включая даже детей и прочих недееспособных членов общества.
2. Учитываются долгосрочные интересы общества, которые никогда не бывают тождественны личным интересам отдельных избирателей.

Разумеется, при попытке всё учесть нас накрывает знаменитая проблема школьного расписания, когда у 7Б есть окно под литературу в пятницу вторым уроком, а у Василия Андреевича вторым уроком стоит уже 8А, сдвинуть который на час вперёд нельзя, так как тогда кабинет информатики будет занят, а на час назад нельзя, так как там сдвоенный урок физкультуры. Вот так и в реальной политике — учесть интересы всех невозможно, поэтому приходится идти на постоянные компромиссы, весьма далёкие от идеала.

Подчеркну: компромиссы были бы относительно плохими, даже если бы власть состояла из мудрых ангелов, так как удовлетворить всех невозможно из чисто математических соображений, но власть состоит отнюдь не из ангелов, поэтому на практике компромиссы оказываются ещё более кривыми, чем они могли бы быть.

Главное отличие нормальной системы управления от диктатуры большинства или власти срамобесов заключается в том, что у каждой группы есть рыхлое право вето. Предположим, что в некоем государстве собираются принять закон: владельцы опасных пород собак (список прилагается) должны в течение месяца их усыпить. При диктатурах большинства или меньшинства власти продавливают решение, несогласных жёстко затыкают. В нормальном государстве в таких ситуациях владельцы тех самых опасных пород начинают кричать, протестовать, выходят на улицы, так как для них проблема очень важна. Они бы сидели дома, если бы, скажем, собак просто обложили налогом или принудили к паспортизации, но они будут кричать, если государство пересечёт критичную для них черту. Включается обратная связь: государственная машина слышит крик и сдаёт назад. Таким образом, государство принимает решения «наощупь» — движется вперёд, раздражая всех, но выбирает такой маршрут, чтобы никого не задавить.

Такой метод тоже не идеален. К примеру, крикливое меньшинство может систему «абьюзить»: начинать истошно кричать не тогда, когда ему действительно больно, а тогда, когда ему просто хочется больше власти. Именно таким образом «пробуждённые» захватили Запад: покуда белое консервативное большинство молча работало, маленькая группа фриков притворялась, будто её ужас как угнетают без парадов гордости, специфических клозетов в школах, кривых местоимений и тому подобного. Итог: 3% визгунов оказались сильнее, чем 97% молчунов, так как слепое и глуповатое государство ориентировалось в решениях на децибелы, предполагая, что если уж эти разноцветные так громко кричат, значит их мнение действительно придётся учесть.

Впрочем, это тема для отдельного разговора. Сейчас остановимся на том, что нормальное государство должно стараться учитывать интересы всех — включая даже прохожего в кожаной куртке, окружённого весёлой гопотой.

Вот вчера организованная депутатская группа из ЛДПР внесла в Госдуму законопроект о введении прогрессивной шкалы налогообложения. Краткая суть: давайте освободим от НДФЛ тех, кто зарабатывает 30 тысяч в месяц, а тем, кто зарабатывает много, влупим карательную ставку — 35% вместо 15%.

Идея классическая — отнять и поделить. ЛДПР в своей риторике ориентируется на люмпенов, так что предложение «давайте отнимем кожаную куртку у этого богатого гада» электорат партии порадует. Однако в России не диктатура, поэтому государство считает невозможным прямо грабить людей. Пощипать при необходимости, постепенно подняв налоги или увеличив пенсионный возраст — да. Ограбить, рывком вздёрнув ставку с 15% до 35% — нет.

Подобное ограбление возможно только в одном случае: если жертва будет молчаливо терпеть, и государство решит, что ей нормально. Так получилось, к примеру, в некрасивой истории с ювелирами, которых несправедливое введение НДС буквально разоряет в 2023, но голоса которых почти не слышны. Тугоухое государство предполагает, что раз ювелиры молчат, значит ничего особенного не произошло. При попытке поднять ставку реакция общества будет другой, так как она затронет не одну небольшую отрасль, а огромную долю населения. В числе пострадавших окажутся не только привыкшие терпеть бизнесмены, но и более громкие группы, включая блогеров, редакторов СМИ и собственно депутатов. Будьте уверены, они поднимут шум.

Таким образом, можно уверенно предположить, что законопроект благополучно провалят, как сильном сильно нарушающий интересы слишком широкого круга лиц.

Конечно, было бы здорово, чтобы подобных законопроектов вообще не было — как нет, допустим, законопроектов по запрету женщинам водить автомобиль. Однако пока что стоит удовлетвориться тем, что наше государство ведёт себя более-менее адекватно: уступки электорату ЛДПР не идут дальше символических, по типу подъёма НДФЛ на богатых с 13% до 15% в 2021 году.

При этом, что меня радует, со временем ситуация меняется к лучшему. После февраля 2022 года отношение к бизнесу в России стало другим, так как санкционную лавину отразил именно бизнес, а не “борцы за справедливость” с их громкими лозунгами и пафосно надутыми щеками.

Богатых в принципе не любят. Пожалуй, сильнее раздражают окружающих только люди талантливые — этих терпеть совсем уж невыносимо. Таким образом, если у вас есть деньги, неважно каким путём добытые, вам стоит смириться с тем, что значительная доля окружающих испытывает к вам личную неприязнь просто по факту вашего с ними имущественного неравенства. Переубеждать их бессмысленно, стоит просто принять как факт: многие люди относятся к богатым несправедливо, и в нашей культуре их за это даже не осуждают.

Так вот, до 2022 года государство недолюбливало бизнес, а бизнес относился к государству со вполне закономерным недоверием, и тоже без особой любви. После начала СВО, однако, выяснилось, что чиновные вельможи по большей части свои задачи полностью завалили, так как были, во-первых, слабыми и робкими управленцами, а во-вторых, так как строили всю свою работу из расчёта, что Запад серьёзных санкций против России не введёт.

Тренированные нашим переменчивым государством бизнесмены, напротив, восприняли санкции как всего лишь очередное изменение правил игры, и приспособились к ним с той же кажущейся лёгкостью, что и к другим обычным для бизнеса неприятностям.

Государство быстро осознало, кто его спас, а кто спрятался под скамейку, так что отношение к бизнесу развернулось на 180 градусов.

PS. Мне кажется, коммунисты должны жить в коммунах, иначе это вообще не коммунисты, а какие-то звездуны на доверии.