Ярвенпяйские вечера
Каждый день отпуска, проведенного Семеном Буденным на даче Ивана Сибелиуса в Ярвенпяе (Финляндия), оканчивался одним и тем же. Сибелиус потчевал своего друга сибирскими пельменями, слепленными его дражайшей половиной, и огненной водой, которую перегонял из домашней финской простокваши. Друзья пели песни Исаака Дунаевского, строили планы на светлое будущее, а потом Сибелиус садился за старенькое расстроенное пианино и наигрывал одним пальцем свой «Грустный вальс», написанный еще до победы Великого Октября.
Кончалось все тем, что Буденный начинал рвать на себе гимнастерку и буянить. «Что ж ты мне душу-то рвешь, чухна белоглазая!» – кричал он, едва сдерживая рыдания. На шум прибегала «Августовна», жена Ивана Сибелиуса, укрощала огнь ярости и укладывала обоих спать.
В отличие от Айно Августовны, втайне ото всех продолжавшей осознавать себя шведкой, Иван на «чухну белоглазую» не обижался. Духовно он ощущал себя простым советским человеком, шведом он был в безвозвратном прошлом по биологическому недоразумению, а финляндцем («чухной белоглазой») – исключительно по месту фактического проживания и регистрации.