Братва, не стреляйте друг в друга 2

Листая старую тетрадь расстрелянного генерала я часто задумываюсь о России и о судьбах. Россия периода своего расцвета в 90-х, время разгула демократии и свободы. Время, когда можно было разбогатеть за считанные месяцы на акциях МММ или Русского Дома Селенга, раскрутить модный стартап с «Юппи» или спиртом «Ройал», выдавить из себя раба по капле, в конце концов. Время, когда парижское дворянство готовилось вернуться на историческую родину и уже почти договорилось с почти преемником Бориса Николаевича Борухом Немцовым о компенсациях в виде усадеб и холопов в Тверской и Брянской областях. Что позволило бы организовать балы, красавиц, лакеев, юнкеров. Привлечь множество западных инвесторов и хруст французской булки. А также новые кредиты фонда Сороса. Россия, которую мы потеряли.

В первой части я пообещал дополнить рассказ реальными историями совестливых интеллигентов, вживую столкнувшихся с представителями благородных профессий «рэкетир», «бандит» и «криминальный авторитет». Которые подобно санитарам леса стойко переводили Россию на капиталистические рельсы, от дикостей социализма к прогрессу либерализма. Да, были некоторые проблемы с законом, но лишь из-за репрессивности карательной машины КГБ-НКВД-ГПУ. И первый рассказчик Моисей Жидоплясов – главный редактор канадской газеты «Наша Канада» из Торонто, рассказывающей миру об ужасах путинизма. За чашечкой крепкого абсентового смузи мы с Моисеем в ресторане «Поручикъ Кацманъ» вспомнили славные старые времена демократической России. Ну а теперь его история.

«С конца 80-х работал пианистом в ресторане у Ашотика на Арбате. Ресторан был элитный, поэтому было много блатных, с которыми я сдружился. Часто играл «Мурку» и песни Миши Шуфутинского на заказ братвы, с чего имел мелкий гешефт. Однажды рискнул и подсунул Рафику (под которым ходил Ашотик) анонимку о том, что Ашотик его дико обманывает на водке и коньяке. Рафик повесил Ашотика, а меня наградил шубой (в анонимке указал свой телефон). После этого Рафик приглашал меня поиграть на скрипке и рояле к себе на даче, где собирались другие уважаемые воры. Хотя они меня называли жидом пархатым, но это конечно же было в шутку и я их очень уважал. А однажды Рафик поставил мне на голову яблоко и стрелял из ТТ. Было страшно, но может в этом и заключается великая сермяжная правда для настоящего интеллигента. А Рафик за это подарил мне золотой перстень и дважды рукопожал. И поэтому я даже в Канаде до сих пор вспоминаю Рафика, Ашотика и других бандитов. Ведь в сущности они просто хотели, чтобы их любили. В отличие от массовых репрессий КГБ. А братва наказывала ватников и колорадов за антисемитизм и сталинский террор».

Следующим моим собеседником оказался член Политбюро ЦК КПСС(щ) Яков Моисеевич Айлисман, который, как это было известно всему Брайтон-Бич, был приговорен в 1987 году КГБ к расстрелу за две пластинки «Битлз», обнаруженных у него на квартире. Айлисман был вынужден тайными тропами бежать в Финляндию, где объявил себе узником совести и после долгих приключений добрался до Бруклина. Однако в ходе бурного мозгового шторма в трактире «Матрешка» Яков Моисеевич перебрал элитного польского самогона и поведал мне новые подрочности. Которые немного расходились с официальной версией его бегства из Империи Зла, но хорошо ложатся в канву сегодняшнего повествования. С его разрешения публикую данную информацию.

Еще с конца 70-х Яков Моисеевич активно занимался фарцой и продажей икон интуристам, с чего имел неплохой гешефт, официально трудясь в одном из исследовательских НИИ за жалкую пайку Мордора. Аппетиты нарастали, и в 80-х Яков Моисеевич решил грабить квартиры партийной элиты, регулярно бывающей за рубежом, и пьющей кровь простого трудового народа. Айлисмана всегда поражала эта несправедливость, и он решил стать борцом с коррупцией. Кроме того он тайно слушал Радио Свободы, а там рассказывали про ГУЛАГ и коммунистический террор. Т.е. это изначально было из благих намерений, под девизом «За вашу и нашу свободу».

Т.к. Айлисман был совестливым интеллигентом, он не мог вскрывать хазы коммуняк как медвежатник. Решившись ограничиться ролью наводчика, по своим каналам он познакомился с ворами Хмурым и Гудком. В составе организованной банды, созданной по образу и подобию благородных разбойников Шервудского леса, Яков Моисеевич занимался экспроприацией ценностей партийных сатрапов и даже стал кандидатом на коронование в воры под погонялом «Жидок». Но сказка закончилась, мусора поганые приняли Хмурого и Гудка, на квартире у Якова Моисеевича ждала засада сатрапов режима. Ему удалось скрыться и далее по поддельной ксиве покинуть совок. О так называем криминалитете у него остались только теплые и душевные воспоминания. Это были настоящие люди и сильные личности в стране рабов.

Ну и напоследок мои личные воспоминания. Тесно с криминальной средой я столкнулся в конце 80-х, когда совок уже трещал по швам. Чувствовался усиленно веющий запах свободы, КГБ снизило давление на гражданское общество благодаря успешным экономическим и политическим реформам Михаила «Освободителя» Горбачева. Я уже легально вступил в Демократический Союз Валерии Новодворской и стал одним из лидеров партии, благодаря прежним своим заслугам в виде узника карательной психиатрии ГУЛАГа и статьям за тунеядство. Правозащитное движение набирало обороты, и мы тесно сотрудничали с Московской Хельсинской группой Людмилы Алексеевы. Однажды придя на творческий вечер интеллигенции в квартире академика Сахарова, я познакомился с авторитетом Саидом Чирчикским, который уже рукопожимался с Еленой Боннэр, Булатом Окуджавой, Людмилой Алексеевой и активно интересовался деятельностью правозащитной организации Amnesty International.

Саида Чирчиского больше всего взволновала тема объявления заключенных ГУЛАГа жертвами режима, с возможностью вытаскивать их из концлагерей Мордора по линии Радио Свободы и Голоса Америки. Чирчикский тихо и застенчиво интересовался у академика Сахарова, можно ли считать честных воров также узниками совести и способствовать их освобождению? Сахаров начал картавить Саиду что-то про диссидентское движение, вторжение советских войск в Чехословакию и Афганистан, Володю Буковского и хартию прав человека, но я уже отвел Саида на уютную диссидентскую кухоньку и сразу же объявил его борцом с режимом. Саид Чирчикский даже растерялся, и уточнил, что он всего лишь честный вор. Пришлось растолковать, что быть оппонентом коррумпированной шайки у власти не зашквар, а статус правозащитника дает много привилегий и вызывает боязнь у сук мусорских. Ну а окончательно я его покорил, процитировав присказку про два стула, один из которых с пиками.

После этого мы решили плотно сотрудничать и открыть совместный кооператив для продажи дико модных тогда жигулей под прикрытием некоммерческого правозащитного фонда. Благодаря ветру перемен сверху, КГБ боялось трогать такие организации диссидентов, а крыша Саида Чирчикского защищала нас от наездов тамбовских и люберецких. Машины мы получали напрямую с автозавода ВАЗ в Тольятти благодаря деятельности Елены Боннэр, которая пользовалась тем, что режим пытался задобрить всемирно известного диссидента Сахарова. В пути их также охраняли бойцы Саида Чирчикского. Кроме того, именно с моей подачи Саид Чирчикский стал крышевать «Ласковый Май», отбив наезд комсомольских Ходорковского. Через линию американского посольства Демократический Союз получил тогда право на безакцизную торговлю зарубежным алкоголем как узники ГУЛАГа. Мы выручали тройную выручку за счет нелегального увеличения путем добавления сивухи с подпольного завода Саида в Мытищах. Ну и кроме того было еще много левых тем по бизнесу.

Тогда и произошел мой первый конфликт с Костей Боровым, который пытался замкнуть финансовые потоки на себя, пользуясь своей близостью с лидером партии Валерией Новодворской. Совместно с правозащитником Сергеем Адамовичем Ковалевым, которого крышевали чечены Шамиля Гудермесского, Боровой вызвал меня на стрелку в Химкинском лесу. Вместе со мной отправились сорок бойцов Саида Чирчикского, вооруженные цепями, пистолетами, автоматами и пулеметом. С другой стороны присутствовали 50 чеченцев, у которых был даже РПГ-7. В центр поляны вышли я и Саид Чирчиский с одной стороны, Костя Боровой, Сергей Адамыч Ковалев и Шамиль Гудермесский с другой стороны, чтобы перетереть за жизнь воровскую. Обе стороны кидали друг другу предъявы, атмосфера накалялась. Братва с обеих сторон взвела оружие на изготовку. И тут случилось самое настоящее чудо. Посредине поляны внезапно появился Евгений Кемеровский с гитарой и спел песню «Братва, не стреляйте друг друга». Обстановка разрядилась и мы мирно перетерли. Шамилю Гудермесскому отошла тема узников Холокоста, чему он в принципе был очень доволен. Боровому предъявлены ссученость и кидок, поставлен на счетчик Саидом за зашквар. Веселое было тогда время.

После падения режима, я решил нарастить обороты бизнеса и предложил Саиду Чирчкскому взять на себя рэкет набиравшего тогда обороты Черкизовского рынка. Ознакомившись с деятельностью Стива Джобса, я задумал сделать в демократической России аналог Эппла и выпускать айфоны, концепция которых мне однажды приснилась после бурного вечера творческой интеллигенции на квартире у Саши Невзорова. Я предложил этот стартап Саиду Чирчискому и попросил инвестиций в сумме двухсот тысяч долларов США. После получения всей суммы, я задумал кидок Саида, не потому что Чирчикский был плохой, а время было такое. Наступила демократия, и был тренд друг друга кидать. За сорок тысяч долларов я заручился поддержкой Али Бакинского и объявил Саида Чирчикского агентом КГБ. Однако шакалы перетерли за спиной на стрелке, и уже сам Али поставил на счетчик за кидок. Дважды на меня совершались покушения, второй раз даже с использованием огнемета «Шмель».

Поэтому я решил тяжелое решение отказаться от строительства демократии в России и покинуть эту страну по политическим мотивам. Поздним ноябрьским вечером вылетел в Израиль на ПМЖ из Шереметьево, обманув шавок Саида. В Израиле мне предложили поселиться и трудиться в кибуце, что стало для меня полной неожиданностью. Меня тогда как из душа окатило, стало вдруг совестливо и гадливо на душе. Поэтому я и осел позже на Брайтон-Бич, где влился в ряды брайтонской интеллигенции (многие оказались в Нью-Йорке также транзитом через Израиль). Тем не менее, обиды никакой на Саида Чирчиского и Али Бакинского не было, ведь это были буревестники экономических реформ и адепты невидимой руки рынка. Саида Чирчикского позже завалили на стрелке тамбовские, и я даже послал трогательную телеграмму-молнию со словами поддержки братве.

Братва, не стреляйте друг друга,
Вам нечего в жизни делить.
За круглым столом позабудьте обиды,
Ведь всем тяжело друзей хоронить.

С уважением, Лев Щаранский.
Current Location:NY, Brighton-Beach
Current Music:Евгений Кемеровский — Братва, не стреляйте друг в друга

Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем сообществе пользователем Postman на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта на EMAIL abuse@newru.org с указанием адреса (URL) страницы, содержащей спорный материал. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

Читайте также:

3 Комментарий
старые
новые
Встроенные Обратные Связи
Все комментарии
Небритое прямоходящее
Небритое прямоходящее
8 лет назад

Вор Гудок это пять.

Proper
Proper
Администратор
для  Небритое прямоходящее
8 лет назад

Ну а как ты думал. Там много такого чудесного.

Штурман Басов
Штурман Басов
8 лет назад

При чем тут фотография Стаса Барецкого? Он же не бандит никакой и не новый русский, у него творческий образ такой. Дебилы, бл@ть.

Чтобы добавить комментарий, надо залогиниться.