Дерибан и китайская приватизация
Дерипаска предлагает провести “масштабную приватизацию” “для повышения эффективности экономики” и ссылается на позитивный опыт Китая. При всем уважении к Олегу Владимировичу никак не могу согласиться с его логикой. Очевидно, кто-то из его советников или секретарей ввел патрона в заблуждение относительно китайской приватизации — полагаю, что негодяя необходимо уволить.
Про приватизацию в КНР надо понимать следующее: китайская приватизация не имела вообще ничего общего с российской:
1. Во-первых, в ходе китайской приватизации продавались лишь миноритарные пакеты акций предприятий — до 20-30%, так что ни в одном случае государство не потеряло контроля над ними.
2. Во-вторых, продавались они иностранцам. Акции размещались на лондонской и нью-йоркской бирже, как для того, чтобы продать их как можно дороже, так и для того, чтобы привлечь западные компетенции и технологии для модернизации китайских предприятий.
3. В отличие от России, в Китае нет миллиардеров, сделавших свое состояние на приватизации. Все богатейшие люди Китая создавали собственные компании с нуля. В этом они отличаются от российских олигархов.
Суммируя все вышесказанное. Российская приватизация — это отдать госсобственность crony capitalists забесплатно. Китайская — продать миноритарные пакеты акций за хорошие деньги иностранцам, чтобы привлечь их компетенции и технологии. Неудивительно, что в России приватизация превратилась в пиршество коррупционеров, а в Китае нет крупных состояний, сделанных на приватизации. Оно и понятно — в Китае госсобственность покупали за дорого.
Да, и переходя к вопросу о роли государства в экономике — малоизвестно, что в ходе китайских экономических реформ государство как раз консолидировало свой контроль над экономикой. До реформ государственные предприятия подчинялись бесконечным министерствам, которые часто вели несогласованную политику, а после реформ — непосредственно Организационному департаменту КПК. Т.е. в ходе рыночных реформ контроль над госсобственностью был впервые сосредоточен в руках одного единственного органа власти.