Бодания Германии и Франции по поводу «Северного потока 2» — это мелочи, не более, чем попытка Эммануэля Макрона выторговать у Германии уступки по некоторым важным для него направлениям. Насколько я слышал, Макароша уже что-то там вымутил, Франция с Германией всё согласовали и выкатили совместную позицию, которая СП-2 никак не угрожает.

Но куда как более серьёзны и принципиальны разногласия между Италией и Евросоюзом:

Италия банкрот, у власти там популисты, и всё идёт к тому, что Италия будет вынуждена выйти или из зоны евро, или даже из Евросоюза. Если учесть, что на Италию приходится четверть (!) проблемных банковских долгов ЕС, любые резкие движения в этом направлении могут привести к глобальной финансовой катастрофе.

Проблема усугубляется тем, что Германия не может себе сейчас позволить уступить шантажистам и дать итальянцам тех денег, которые они просят. Эта ситуация просто не имеет решения, при котором Евросоюз не понёс бы серьёзного ущерба.

Вполне вероятно, что руководство Европейского союза скоро окажется перед выбором: пытаться спасти Италию (и всю Европу) от очередного кризиса – или показательно наказать итальянское руководство за независимую экономическую и внешнюю политику.

В свою очередь, перед правительством итальянского премьера Конте, скорее всего, встанет дилемма: склонить голову и продать свои принципы ради помощи из Брюсселя или пойти до конца по пути восстановления итальянской независимости. Выбор не будет легким, любое решение станет очень болезненным, да и какой угодно финал итальянской драмы вряд ли можно будет назвать счастливым. Как справедливо пишет британская The Telegraph: “Кризис, который назревает в Италии, приведет или к дефолту, или к выходу из еврозоны, или к тому и другому одновременно”.

В чем суть “итальянской проблемы”: кризис 2008 года на самом деле никуда не ушел, а все победные реляции европейских (и в частности итальянских) политиков были на самом деле попытками “спрятать под ковер” старые и нерешенные проблемы. Итальянская экономика до недавнего времени демонстрировала бумажный рост, но последние два квартала даже на бумаге она начала сокращаться. Причем не помогают усилия по наращиванию кредитования — в еврозоне уже негативные процентные ставки, но банкам зачастую выгоднее держать деньги на счетах в Европейском центральном банке (даже под отрицательный процент) или инвестировать их где-то вне Италии, чем кредитовать рискованные итальянские предприятия и рядовых итальянцев, которые, скорее всего, эти деньги не вернут. Более того, на конец 2017 года в Италии зафиксировано “плохих банковских долгов” на 185 миллиардов евро — и это рекорд для Евросоюза.

Для полноценного понимания итальянской проблемы нужно осознавать, что Италия как страна — член Евросоюза и еврозоны не имеет полноценного национального суверенитета, особенно в экономических вопросах: она не контролирует монетарную политику Европейского центрального банка и даже не может сверстать бюджет в соответствии с желаниями собственного правительства или парламента без риска нарваться на санкции и штрафы со стороны Еврокомиссии. Помимо этого, итальянские евроскептические политики подозревают, что Еврокомиссия (в которой главные роли принадлежат ставленникам Германии, Франции и США) наказывает Италию и буквально “душит” ее экономику, руководствуясь политической неприязнью к геополитическим действиям итальянского правительства.

Очевидно, что конфликты такого рода не являются признаками политической стабильности Евросоюза. Ситуация становится по-настоящему взрывоопасной: с одной стороны, Еврокомиссия действительно может поставить Италию на грань банкротства или даже спровоцировать полноценный экономический коллапс, который, возможно (но далеко не обязательно), приведет к смене правительства в Риме. Но, с другой стороны, в этом случае Италия вполне может объявить или о дефолте по государственным долгам, или о выходе из еврозоны, или (как справедливо замечает уже упомянутая британская The Telegraph) объявить дефолт и выход из еврозоны одновременно, тем более что подобные угрозы (вплоть до выхода из Евросоюза) уже звучали от правительства, неформальным лидером которого является вице-премьер Маттео Сальвини. Главными пострадавшими от такого развития событий будут (ирония судьбы!) французские банки, у которых (по подсчету Bloomberg) на балансе находятся итальянские облигации на сотни миллиардов евро.

Более того, после такого шока иностранные инвесторы (да и многие европейские) могут начать бегство из зоны евро, что добавит к банковскому кризису еще и валютную компоненту. Готова ли Еврокомиссия пойти на эти риски, чтобы наказать слишком свободолюбивых итальянских политиков, покажет время. Но уже сейчас можно согласиться с Луиджи ди Майо, который после встречи с “желтыми жилетами” заявил, что “ветер перемен перешел Альпы”. Для тех, кто пережил коллапс СССР, вольный или невольный символизм фразы итальянского политика не может не вызвать определенных ассоциаций.