Товарищ Коммари, левак и марксист, написал небольшой пост — настолько короткий, что его можно привести тут целиком:

«Я, кстати, помню, как лет примерно 10 назад в соцсетях некоторые товарищи рассуждали о том, что Советский Союз погубила беззубость, дурацкий пацифизм («в поле трактор тыр-тыр-тыр, мы, товарищи, за мир!»), что почти не снимали наших советских боевиков, где наш родной советский Красный Рэмбо крушил бы пачками американских морпехов, вспоминали слова Андрея Андреевича Громыко «лучше десять лет переговоров, чем один день войны». Ну вот теперь есть чудесная возможность доказать неправоту советских — отправиться в Артёмовск. Или в Бахмут.»

Смысл поста, думаю, понятен всем: товарищ Коммари хочет сказать, что до тех пор, пока был поздний СССР с его неудержимым миролюбием, советские люди не воевали… ну, по крайней мере, в Артёмовске. Или в Бахмуте — кому чего нравится.

Правда, были Вьетнам, Сирия, Ангола, Египет (где гибли наши «военные советники»), а с 1979 года наши войска вошли в Афганистан — но это, якобы, касалось небольшого количества населения. Хотя за все время через «Афган» прошло 525 тысяч «воинов-интернационалистов» — не так уж и мало, кстати. А вот погиб там действительно «мизер»: 15 тыс. человек, по 1,5 тысяч в год — алкогольными суррогатами в СССР травилось на порядок больше.

В любом случае «советское миролюбие» действительно существовало, и до определенного времени — как раз до «Афгана» — казалось, что оно действительно успешно. В том смысле, что СССР умудрялся не только исключить массовые потери своих граждан (правда, см. сказанное выше про алкосуррогаты, вплоть до клея БФ, а также «доброкачественное питие», кое убивало еще больше) — но и обеспечить себе выгодное положение в мире.

По крайней мере, т.н. «Хельсинские соглашения» — то есть, целый «пакет» самых разнообразных межгосударственных актов, направленных на предотвращение «большой войны» и гонки вооружений — позволял нашей стране получить серьезные преимущества в той же экономической сфере. Проще говоря — меньше тратить на оружие.

Кроме того, не стоит забывать про то, что именно «советское миролюбие» породило то, что можно назвать «международным антивоенным движением». То есть, выступления людей, направленных против агрессивной политики стран НАТО, и даже позволяющие влиять на данную политику. Так, одной из причин прекращения Вьетнамской войны стала именно массовая борьба против нее в Европе и США.

Все это, конечно же, хорошо известно. Но не менее хорошо известно и то, что — как любое явление в нашем диалектическом мире — это самое «миролюбие» имело и свою теневую сторону. Которая сторона со временем, ИМХО, на порядок превысила все «светлые проявления», и, собственно, стала одним из важнейших факторов в гибели нашей страны. Так бывает всегда, когда — достигнув победы — та или иная «сторона» не успевает осознать произошедшее, и позволяет процессам «прошлой итерации» раскручиваться дальше. (Поэтому любой недиалектик, достигнув победы, вступает на путь поражения.)

Так и произошло с нашей страной, которая — получив практически все, что было необходимо, от «Хельсингских соглашений» (и вообще от внешней, да и внутренней политики в начале 1970 годов) — не смогла отрефлексировать произошедшее, и вступила на путь, ведущий к гибели. Например, в том плане, что продолжила — а точнее, ускорила и углУбила политику «экономической интеграции со странами Западной Европы». Про этот момент я уже писал неоднократно, поэтому останавливаться на нем не буду. Отмечу только то, что именно тогда было заложено основание самого вредного современного мифа — мифа о возможность «жить, честно торгуя с другими странами». То есть, той самой «нефтяной иглы», о которой сейчас столько пишется со всех сторон.

Напомню, что последствием этой «великой интеграции» стала, в конечном итоге, и полная сдача всех политических позиций во время Перестройки — начиная с разрешения «объединения Германии» (на самом деле поглощения Западной Германией Германии Восточной) и заканчивая самим «замещением» СССР на условный СНГ. Который так же стал возможен только потому, что и элиты, и населения бывших советских республик поверили в то, что «экономические связи сохранятся, это же выгодно».
Итог этого процесса же — как уже все знают — оказался противоположным. В том смысле, что никакая экономическая выгода не смогла удержать власти «новых суверенных государств» от стремления рвать все возможные связи — и экономические, и неэкономические.

В этом смысле, кстати, пресловутые «окопы под Артемовском» выступают прямым порождением этой самой идеи. (Того, что в 1991 году жители РСФСР и УССР поверили в то, что «без Союза» все будет так же, только лучше.) Так что можно сказать, что тех людей, которые гибнут в украинском конфликте, убивает именно это самое «советское миролюбие», эта самая советская уверенность в том, что в мире нет врагов. По крайней мере, таких, которые мечтают о том, чтобы убить нас, уничтожить вне всяких рациональных концепций.

Оказалось, что есть. И более того: при условии спада внешнего давления эти «враги» плодятся, как кролики, производясь из кого угодно. Из армян с азербайджанцами, из таджиков с узбеками (или с кем у них был там конфликт), из жителей Молдавии и жителей этой же Молдавии, но в Приднестровье, из грузин и абхазов, из русских и чеченцев, или вот сейчас, из русских или украинцев. (И это только на территории нашей страны! Если же брать весь остальной мир, то там можно найти сотни подобных «разделений».)

Разумеется, это не означает, что источник зла находится в самих этих армянах, азербайджанцах, грузинах, русских, украинцах, евреях, арабах, ну и т.д. А в той системе социальных отношений, в коей они все находятся. (Наверное, не надо говорить — в какой.) Но сути это не отменяет — в том смысле, что реально «вопрос о врагах» оказывается крайне важным, и если его игнорировать (прикрываться пресловутым «мирумирством»), то закончится все не просто плохо, а очень плохо. Более того: если находиться в рамках парадигмы о возможности «умиротворения врага» — скажем, без боя отдавая ему то, что кажется не слишком важным (начиная с вывода войск из Европы) — то результат будет совсем уж катастрофическим. (Что мы, собственно, и наблюдаем сейчас.)

Что же это значит? То, что необходима агрессия? Разумеется, нет. Но вот расслабляться, надеясь на то, что ваши «жесты доброй воли» (вот еще одна отсылка к позднесоветскому прошлому с его катастрофическим непониманием реальности) сумеют снизить уровень враждебности к нам, не стоит. Равно как не стоит думать о том, что экспансия какой-то стороны может быть остановлена иначе, нежели собственной контрэкспансией. (Проще сказать: когда «красная волна» была погашена — в том числе и с благодаря советскому руководству, которое таким образом надеялось на «рост взаимопонимания» — то на смену ей пришла «белая», антикоммунистическая волна. В реальности, кстати, уже с Пиночета оказавшейся коричневой.)

P.S. И да: если бы не было «советского миролюбия», то солдаты с обеих сторон «бахмутских окопов» были бы на одной стороне. И не убивали бы друг друга к вящей радости тех, кто получил преимущества от «одностороннего свертывания советской силы». Финны, кстати, к этим получившим преимущества также относятся. Впрочем, судя по всему, их также готовят в «бахмутские окопы», и довольно скоро они там окажутся.