Вчера вечером Михаил Ходорковский, видимо, впечатлившись объявлением Владимира Путина о том, что он будет баллотироваться на пост президента, написал горестный пост в своем Телеграм-канале. Пост примечателен как концентрат, кажется, всех мемов, усиленно вбрасываемых в общество нашими неравнодушными либералами, и я, наверное, еще буду к нему возвращаться. В нем есть такой пламенный призыв:

В марте 2018 года выборы не состоятся. Нельзя называть выборами формальную процедуру переназначения Путина на пост президента. По итогам этой процедуры никто другой пост президента занять не сможет, а система монопольной власти меняться или демонтироваться не будет. Поэтому и я не вижу смысла делать вид, что верю в чью-то победу. У невыборов победителя не будет.

В день голосования я предлагаю прийти на участки и или проголосовать за подходящего человека (не Путина), если таковой там будет, либо вписать его имя, если такового не будет.

Опальный олигарх, конечно, не единственный, кто откликнулся на главную вчерашнюю новость. Но странное дело: никто из лидеров либерального общественного мнения не говорит о самом важном – о видеонаблюдении на избирательных участках. То есть, об уникальности выборов российского президента, поскольку нигде в мире такой дистиллированной прозрачности нет. Ни в цитадели демократии — США, ни в Европе, ни в Австралии ни, тем более, в Азии. Почему-то побаиваются.

Автоматически ушли в небытие интеллигентские фантазии о вбросах, каруселях и других аттракционах. Все как один формулируют единственную претензию: «Нельзя называть выборами формальную процедуру переназначения Путина на пост президента». Так сказал Ходорковский, но в разных вариациях повторили и все остальные его единомышленники.

Елки-палки, почему нельзя-то, если народ за него голосует, и это доказано самым пристрастным и точным способом — видеокамерами на каждом избирательном участке по всей стране?

Мне кажется, наши оппозиционеры стесняются признаться себе в главном: им не нравится народ. Который действительно превращает выборы в «формальную процедуру переназначения Путина», потому что не поддается ни на какие провокации и голосует за того, кого хочет. А не за тех, кого бы хотел видеть в Кремле Михаил Ходорковский и его товарищи по несчастью.

В таком случае кому адресована претензия либералов?

Я и сам из чистого любопытства посмотрел 4 марта 2012 года, как проходят выборы на нескольких участках. Стал свидетелем какого-то скандальчика то ли на Сахалине, то ли на Камчатке, уже не помню. Поразился дисциплинированности чеченцев — на их избирательных участках яблоку негде было упасть. И понял, что явка, приближающаяся к ста процентам в этой республике, — вовсе не приписки Кадырова. Не надо больше врать о Чечне — пусть либералы сами посмотрят в день выборов и убедятся. Теперь такая возможность есть у каждого.

А теперь задам самый, пожалуй, провокационный вопрос в данной ситуации: если народ хочет, чтобы нынешний президент правил страной весь остаток своей жизни и готов подтвердить свое желание на референдуме, — это проявление демократии или узурпация власти Путиным?

Признаться, я и сам не знаю ответ. Но давно над ним размышляю. Так что считайте его пробросом Кремля, ФСБ, СВР, СКР, СССР или с кем вы меня там связываете. Мне даже лестно.

Во всяком случае, мем о демократии, при которой подавляющему большинству запрещено выражать свою волю, кажется мне весьма сомнительным. А государственное управление — несовершенным, ибо люди, в нем живущие, по чисто формальным соображениями не могут выбрать себе президентом того, кто им нравится.