Оригинальный немецкий дизайн
Как известно, в начальный период войны немцы захватили огромное количество советских танков, в том числе кучу таких забавных машин, как Т-26. После чего долго думали, куда их пристроить — и в 1943 году попытались сделать из Т-26 самоходку.
Называлась она по-немецки — 7,5 cm Pak 97/38(f) auf Fg.St.Pz.Kpfw.T-26(r). Идея была довольно разумной — с танка снималась башня с крышей подбашенной коробки, и вкрячивалась 75-мм пушка Pak 97/38. Это французская пушка Canon de 75 Mle.1897 (да-да — образца 1897 года), переделанная под немецкий лафет. Всего таких самоходок сделали 10 штук, все они ушли в состав частей, которые приняли участие в боях за Сааремаа в октябре 1944 года.
Часто можно слышать, что она там была одна, но вообще-то в эстонском архиве минимум пара таких машин с четкой локацией. В общем, машина должна была быть в Dunkelgelb, в музее почему-то серая.
Вообще машина выглядит весьма разумной — но, конечно, не для 1943 года. Но что мешало СССР сделать нечто подобное еще в конце 30-х, когда устаревание Т-26 стало очевидным?
И нельзя сказать, что СССР не вел работ в таком направлении — но всё, что получалось, было каким-то парадом уродцев.
Есть у меня старая книга про наши танки (вроде за авторством Барятинского), так там написано, что в 30-х у нас много экспериментировали и с танками, и с самоходкми, и со спецмашинами. Только почему-то всё свернули году так в 39-40м.
Потому что эксперименты вылились вот в таких уродцев — это вот Су-5-2:
http://ost-front.ru/wp-content/uploads/2013/12/100_3005.jpg
Дегенеративные конструкторы зачем-то стали перекомпоновывать трансмиссию, переставлять двигатель и так далее.
При этом само орудие практически лишено возможности горизонтальной наводки.
А вот немцы ничего этого делать не стали — они взяли готовые Т-26, срезали у них верх бронекорпуса, наварили легкую палубу и поставили орудие на лафете, сделанном на базе полевого лафета от противотанковой пушки. Система получилась достаточно низкой, при этом орудие имеет достаточно приличный угол горизонтального наведения.
Впрочем, у Тухачевского были куда более упоротые проекты — вот Су-2:
А ведь начиналось всё с достаточно разумных предложений — на САУ «Путиловец» (тогда еще даже названия такого не было — САУ, это называлось «артиллерийский танк») была установлена башня с круговым вращением, которая монтировалась на модернизированной подбашенной коробке на шариковой опоре морского типа. В качестве артиллерийской системы было выбрано орудие Л-5, которое создавалось по той же спецификации, что и ПС-3.:
В серию не пошло. Поэтому уже в условиях блокады в Ленинграде пришлось импровизировать, устанавливая на обрезанные корпуса Т-26 полковые 76-мм пушки (или танковые КТ-28, высвобождавшиеся после перевооружения Т-28 на более мощные орудия) с щитовым прикрытием:
Получившаяся эрзац-система, как это ни смешно, была удачнее, чем довоенные проекты вроде Су-5.
Обратите внимание, что полковуха имеет круговое вращение, а корпус сильно обнижен за счет выноса мехвода в отдельную рубку. Это позволило прилично выиграть в массе брони.
На фото хорошо видна тактика использования этой самоходки — ее как правило загоняли в полукапонир или артиллерийский окоп задним ходом и вели огонь в заднем секторе — это позволяло механику быстро вывести машину из-под огня противника.
В общем, питерские, когда нужда припёрла, изрядно поднатянули нос довоенным конструкторам.
Причем самое забавное, что разработка стартовала еще до войны:
27 мая 1941 года появился проект постановления СНК Союза ССР «О самоходной артиллерии», который определял основные направления развития самоходных установок. В их числе оказалась и «самоходная установка 76 мм полковой пушки обр.27/32 г на шасси двухбашенного танка Т-26». Размах запланированного производства впечатлял: всего за 1941–42 годы планировалось переделать в САУ 1200 Т-26. Разработчиком машины, что вполне логично, выступал завод №174, изготовитель Т-26.
Согласно тексту проекту постановления, к 15 июня 1941 года завод №174 должен был получить две танковые пушки КТ, при этом на заводе №7 возобновлялось их производство. К 1 сентября ожидалось получить на испытания два опытных образца САУ. В переписке завода №174 нашлось и обозначение этой самоходной установки, Т-26–6.
3 июня 1941 года заводское КБ под руководством С.А. Гинзбурга начало работы по эскизному проектированию «самоходной установки пушки «КТ-28» на шасси Т-26». Также в работу пустили инициативный «проект самоходной установки зенитной пушки на шасси Т-26», получивший обозначение Т-26–8. 9 июня 1941 года рассматривался вопрос о разработке на базе Т-26 самоходной установки с использованием 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2 в качестве вооружения, но последнюю идею отклонили из-за перегруженности ходовой части и малого боекомплекта.
Согласно требованиям, Т-26–6 должна была иметь бронирование в лобовой части, с бортов и сверху. От разработчиков САУ требовалось вносить в конструкцию базового шасси Т-26 лишь минимальные изменения. ТТТ получились такими, что у КБ завода №174 имелась довольно высокая степень свободы для проектирования. Это и стало причиной заметного отличия Т-26–6 от предшествующих ей самоходных установок на базе Т-26.
Начало Великой Отечественной войны повлияло в том числе и на программу Т-26–6. В сражениях первых месяцев войны большинство двухбашенных Т-26 оказалось потеряно. Тем не менее, о машине, а точнее, о машинах на базе Т-26 не забыли.
Первой на испытания поступила совсем другая самоходная установка, которую КБ завода №174 спроектировало в инициативном порядке. К тому времени она обозначалась как Т-26–5 и была вооружена 37-мм автоматической зенитной пушкой 61-К. К сожалению, до наших дней сохранился только текст отчёта об испытаниях этой установки.
Итоги испытаний Т-26–5 повлияли и на разработку 76-мм САУ Т-26–6. На заводе №174 проектировали дуплекс, то есть на одном шасси предполагалось изготавливать два типа самоходных установок. Требования на доработку ЗСУ заставили заводское КБ внести изменения в конструкцию креплений платформы. Это стало причиной того, что и в эскизный проект Т-26–6 внесли некоторые изменения. Переработанный вариант самоходной установки был представлен Военному совету Ленинградского фронта 5 августа 1941 года.
Поскольку завод ДРО однозначно отпадал в качестве производственной базы, быстро была найдена другая площадка. Ею оказался завод подъёмно-транспортного оборудования им. С.М. Кирова. К танкам он к тому моменту имел самое прямое отношение: благодаря имеющемуся оборудованию, здесь производили ремонт поврежденных в боях боевых машин. В заделе на предприятии уже имелись требующие ремонта огнеметные танки ХТ-26 и ХТ-130, созданные на базе Т-26. Таким образом, сам собой решался вопрос наличия базы для САУ.
11 августа Военный совет Ленинградского фронта одобрил запуск Т-26–6 в серию, и уже 24 числа первые две машины были готовы. Получившаяся машина разительно отличалась от предыдущих САУ на базе Т-26, да и исходным ТТТ она уже не совсем соответствовала. С танка снималась башня и подбашенная коробка, для механика-водителя делалась отдельная рубка. Во всю длину боевого и моторного отделений на швеллерах крепилась платформа. Это усложняло обслуживание двигателя, но иного пути у КБ завода №174 не было.
К платформе крепился тумба, на которую устанавливалась довольно массивная рубка. Благодаря наличию тумбы обеспечивалось круговое вращение рубки и находившейся в ней артиллерийской системы. Внутри рубки размещался расчет из двух человек. Считается, что рубка была открытой сзади, но не так давно обнаруженные фрагменты говорят о том, что сзади она была, как минимум частично, прикрыта бронелистом.
Там с серией не всё ясно, вполне возможно, было и так, и эдак. Учитывая дефицит бронепроката(а что в Ленинграде было не в дефиците?) могли быть и частично бронированные, и просто щитовые.
Там всё довольно понятно — уже с самого начала эта машина имела поворотную полурубку (щит с короткими боками и крышей).
А вот затем в процессе ремонтов к этой коробке приварили задницу — надставили боковины, и завершили задним листом с дверью. Это установлено достоверно, потому что найдены остатки подбитой установки с такой надваркой.
И возникает впрсо — а кто мешал к 1945-му году на ЗабФронте сделать из Т-26 подобное, ибо ценность полковушек в наступлении выше, чем 45-ток. Шерманов и Т-34-85, да и даже КВ-1 были, и супер-монстры ИСУ-152 были, и Су-76, но мелкую машинку с ресурсом можно было и модернуть, полковуха на самостоятельном ходу — никогда не лишняя, и цена ремонта невысока.
Всё куда хуже — непонятно, что мешало это сделать уже в начале 30-х.
Т-26 двухбашенных (с пулеметами) произвели более 1000 штук.
76-мм полковая пушка обр. 1927 г. выпущена тиражом более 18 тысяч.
Хуже того — имелась в количествах нескольких тысяч 76-мм горная пушка обр. 1909 г. системы «Данглиз-Шнейдер», а также сделанная на ее основе 3-дюймовая короткая пушка обр. 1913 г. — вот такая:
Этими пушками, между прочим, вооружались броневики Гарфорд-Путиловец еще во время WW1.
То есть, драть, с их применением в качестве механизированной артиллерии абсолютно всё было ясно. И даже башня была считай готовая — бери да ставь на тележку Т-26.
http://hobbyport.ru/mkmagazin/armor/putilov_garford_7.gif
Вполне пригодная пушка для поддержки пехоты, на 5 километров пуляла, при этом она весьма легкая, как сорокапятка практически.
И чо? И в ручо. Городились какие-то уродцы.
Тухачевский и Зильбертруд, адназначна!
Ну и Кронштейн, канесна!
Ленинградцам не дали пилить бюджет,лобби в партии и промышленности не было, а воевать надо. Вот и заработали,это вам не Т- 80 в серию пихать и не городить 2С7 Пион-Малку с неясным боеприменением .
Но двигатель то они в перёд переставляли, значит мыслили в правильном направлении.
Создаём по минимальной цене с минимальными затратами относительно базы времянку, эрзац для насыщения войск самоходной артой — набуя передвижки? Потом и СУ-76 можно, на базе ГАЗ.
Видно военные сами не знали, что им нужно. Да и серийные образцы техники, вроде Ба-номеркакойто с бензобаками над водителем, не впечатляли. Чем руководствовались принимая на вооружение такую вундервафлю? Решениями последнего съезда партии?
Ленинградцы догадались ничего не переставлять, а просто стрелять назад. И сразу компоновка на базе минимально переделанного Т-26 стала вполне интересной.
Опередил, блин.
Ленинградские эрзацы, между прочим, продержались до самого прорыва блокады и даже после, еще и финнов громили в 1944 году — что кагбэ намекает на правильность концепции:
http://alternathistory.com/wp-content/uploads/2020/02/10-1.jpg
Т-26–6 220-й танковой бригады, операция «Искра», январь 1943 года. Заметьте — идет в бой вместе с КВ-1.
По состоянию на 9 января 1943 года в составе бригады находились четыре «Т-26 бат. СУ». В таком составе батарея 220-й танковой бригады приняла участие в операции «Искра», целью которой был прорыв блокады Ленинграда.
16 января машины двинулись в бой за 2-й городок им. Кирова. Успехи танков не поддержала пехота, одной «Т-26 СУ» из состава 84-го танкового батальона вырвало днище, но, судя по дальнейшему описанию, машину удалось вернуть в строй. С 20 января бригада вела совместные действия с 142-й морской стрелковой бригадой. По состоянию на 21-е число в ее батарее имелись 3 «СУ», на следующий день была подбита еще одна самоходная установка. Самоходные установки надолго задержались в составе бригады: по состоянию на 24 декабря 1943 года в 84-м тб все еще числилась одна « Т-26 СУ». Последняя САУ на базе Т-26 исчезла из состава 220-й бригады в первых числах января 1944 года.
Дольше всех продержались ленинградские САУ в составе 1-й Краснознаменной танковой бригады. По состоянию на 1 января 1944 года в составе бригады имелись три «Т-26 СУ-76». Свели самоходы в состав истребительной противотанковой батареи под командованием старшего лейтенанта М.И. Красильникова. Четвертой машиной в батарее оказалась СУ-76М (СУ-15М). В ходе боя 17 января за Кургелева батарея уничтожила 3 противотанковых пушки, 8 пулеметов, 2 ДЗОТ-а и 1 блиндаж, а также до 40 немецких солдат и офицеров. Красильников был тяжело ранен, но позже он вернулся на свою должность. К 19 января, когда бригада стала выдвигаться на позиции атаки на Красное Село, в ее составе оставалась одна «Т-26 СУ-76». Эта машина пережила боевые действия, в ходе которых была окончательно прорвана блокада Ленинграда.
23 числа из 12-го отдельного учебного танкового полка (ОУТП) в бригаду прибыли 4 самоходных установки «Т-26 СУ-76». Батарея приняла участие в боевых действиях летом 1944 года. 11 июня бригада вела бои в районе Яппил и Халала, 14 числа ворвалась в Ваммелярви, где находился штаб финского 4-го армейского корпуса, а в дальнейшем отразила контратаку. 19 июня соединение взяло Кямяря (ныне Гаврилово), а на следующий день вела бои за Выборг.
К концу операции сильно изношенные самоходные установки стали выходить из строя. 19 июня одна САУ вышла из строя по техническим причинам, а 23 июня уже все машины этого типа требовали заводского ремонта.
Действительно подтверждается, что в ходе модернизаций установки получили закрытую сзади рубку (фактически аналог башни), вращающуюся вместе с орудием.
Безусловно, при анализе боевого применения Т-26–6 следует делать поправку на то, что Ленинградский фронт имел свою специфику. Даже в 1944 году здесь достаточно широко применялись танки Т-26, Т-60, Т-70 и БТ. Тем не менее, даже с учётом этой особенности нельзя не отметить довольно высокую боевую эффективность Т-26–6. Эти самоходные установки вполне успешно применялись как средство поддержки, уничтожая вражескую пехоту и легкие укрепления. Очень жаль, что до идеи переделки двухбашенных Т-26 в подобные САУ руки у советских конструкторов дошли только к лету 1941 года.
Применяли в массе именно как самоходки, а не дуроломством занимались — вот и результат. Полковуха на подхвате — очень нужная вещь в позиционной войне.