Трактор и колхоз
Ровно 100 лет назад, 1 мая 1924 года, из сборочного цеха ленинградского завода «Красный путиловец» выкатились первые два трактора «Фордзон-Путиловец» — и сразу поехали своим ходом на первомайскую демонстрацию.
Это был яркий и зримый символ возрождения российской промышленности после хаоса и развала большевицкой революции и гражданской войны.
«Фордзон-Путиловец» был точной копией американского сельскохозяйственного трактора «Фордзон-F», разработанного Генри Фордом еще в 1917 году и выпускавшегося на заводах Форда огромными тиражами. Это была простая до примитивности, дешевая и надежная машина, которая прекрасно работала даже в нашем суровом климате.
Советские торговые представители купили у Форда не только лицензию на производство трактора, но и 25 тысяч готовых тракторов, которые поступили в СССР до конца 1920-х годов.
Большевицкая пропаганда на протяжении десятков лет твердила, что основу механизации российского сельского хозяйства заложила коллективизация. И что только в колхозы начали поступать трактора, поскольку мелким индивидуальным крестьянским хозяйствам эти дорогие машины якобы были недоступны. Однако это ложь.
Во времена НЭПа трактора свободно продавались в магазинах (сюрприз, да?). И их покупали крестьяне, как индивидуально, так и вскладчину для обработки своих земельных наделов. Реально покупали, они не были косными ретроградами, какими их выставляла большевицкая пропаганда.
На фото — «Фордзон-Путиловец», выставленный в 1926 году на продажу в казанском магазине «Автопромторга». Заметьте, что справа на вывеске название магазина и перечисление товаров написаны арабским шрифтом, который использовался в Татарской АССР до 1928 года. Также любопытно, что передние рулевые колеса трактора установлены на лыжи.
До начала насильственной коллективизации в СССР было продано частным владельцам более 36 тысяч (!) тракторов «Фордзон-Путиловец», которые впоследствии были конфискованы, а их обладатели, поверившие большевикам, — раскулачены и расстреляны, либо — сосланы вместе с семьями «в места весьма отдаленные».
Так закончилась эфемерная «нэповская сельскохозяйственная революция» и началось второе колхозное крепостничество. Впрочем, это уже другая и весьма печальная история.
В заголовке — рекламное фото «Фордзона-F», демонстрирующее, что им могла без проблем управлять даже женщина.
А вот разрез «Фордзона-F», на котором хорошо видна его конструкция:
Машина имела четырехцилиндровый рядный карбюраторный двигатель водяного охлаждения мощностью 20 лошадиных сил, работавший на керосине, но для запуска и разогрева использовался бензин, который поступал из отдельного 20-литрового бачка.
Между прочим, «Фордзон-F» прекрасно подходил именно для индивидуальных, небольших хозяйств — тех самых американских фермеров, а для коллективных хозяйств он не подходил совершенно, ибо не рассчитан на длительную эксплуатацию под полной нагрузкой, да и мощность мотора невелика. Большевики же пахали на Фордзонах 24 часа в сутки, только трактористов сменяли, и без выходних — поэтому эти трактора они быстро убили.
И другие американские пропашные трактора, например, Farmall F-20, который большевики передрали и выпускали под названием «Универсал» сначала на Красном Путиловце, а потом на Владимирском тракторном (аж до 1955 года) — тоже были столь же слабыми и рассчитанными на индивидуальные хозяйства (на пресловутых фермеров).
И пришлось большевикам переходить на тяжелые трактора «Катерпиллер», которые вообще не предназначены для сельского хозяйства, а создавались как дорожная техника — для прокладки дорог и осуществления земляных работ на стройках. В США «Катерпиллеры Сиксти» (которые в СССР назывались «Сталинец С-60») стали использовать в сельхозе только при наступлении великой депрессии, когда дорожные работы и стройки остановились — и огромное количество Катерпиллеров просто осталось без дела, строительные фирмы, владевшие ими — обанкротились, и трактора распродавали за бесценок.
Никто больше не додумался выпустить эти гигантские гусеничные чудовища (в то время Sixty был самым большим трактором в линейке продуктов Caterpillar) на пашню. Трактор в снаряженном виде весил 11.200 кг — более 11 тонн! Прикиньте, во что он превращал поля.
Вот типичная работа, для которой Sixty был создан:
Видите — он тащит грейдер, разглаживает поверхность дороги, убирает колейность.
Но нет таких преград, которые не придумают себе большевики, чтобы героически преодолевать.
промышленности после хаоса и развала большевицкой революции и гражданской войны.
.. прошу прощения, уточните пожалуйста последовательность русских революций.
А то вы не знаете? Февраль 1917 — буржуазная революция, Октябрь 1917 — большевицкая революция, затем гражданская война между поклонниками первой и второй революций.
Первую революцию организовали англичане, вторую — американцы. Соответственно гражданскую и выиграли американцы — к моменту окончания WW1 они уже плотно держали и англичан, и французов, и немцев за горло, так что заставили слить и «белодельцев», и всех остальных.
Откуда, как ты думаешь, взялись «ленинские концессии» для американского бизнеса в СССР? Даже золото на Колыме зэки мыли под контролем американских специалистов. Это была оплата большевиков за помощь США в ГВ.
Да и «сталинская индустриализация» была организована и профинансирована, а также обеспечена техникой, технологиями и специалистами — американцами.
А ты не знал? А, ну да — в советских учебниках про это не писали.
Ты еще про «интервенцию» расскажи — как американцы высадились в Мурманске и ходили под ручку с местными большевиками. Да-да — это был союз между большевиками (местным Советом) и странами Антанты для защиты от белофиннов и немецких войск. Лично Троцкий одобрил высадку войск Антанты для защиты севера РСФСР. Потом, правда, англичане там замутили антибольшевистское восстание — но это было потом.
В середине марта 1918 года к Мурманской железной дороге вышел отряд красных финнов, вытесненный белыми финнами из Финляндии. Командир краснофинского отряда попросил помощи мурманских большевиков, а Мурманский Совет обратился за помощью к десанту Антанты. Тогда был «оборудован блиндированный поезд», упомянутый в БСЭ. Он представлял собой несколько платформ с брустверами из мешков с песком, вооруженных четырьмя трехфунтовыми (47 мм) пушками, снятыми с британского корабля «Кокрейн». Расчеты пушек составили французские артиллеристы (они отнюдь не были высажены вместе с десантом, а, наоборот, возвращались во Францию, завершив миссию советников в Румынии, вышедшей из войны с Германией и Австро-Венгрией), на платформах «бронепоезда» разместилась также рота британских морских пехотинцев. Состав проехал до Кандалакши, но не встретил белых финнов, которые ушли обратно в Финляндию.
2 мая 1918 «Кокрейн» получил приказ принять на борт 40 британских морпехов, 20 красногвардейцев, 20 красных матросов и направиться в Печенгу. Дело в том, что Мурманский Совет получил информацию о возможном использовании Печенгского залива в качестве базы для подводных лодок Германии. 3 мая 1918 в Печенге высадились красногвардейцы, красные матросы и британские морпехи. Они вступили в бои против белых финнов. Финны упорно сопротивлялись, вынудив британцев 6 мая прислать подкрепление — 35 морпехов с 5 пулеметами и одной 12-фунтовой (76 мм) пушкой. 12 мая 150 белых финнов попытались взять Печенгу штурмом, но были отбиты и покинули этот район. В мае СНК направил для охраны Мурманской железной дороги отряды питерских рабочих.
Ну и так далее, славные традиции совместного уничтожения белых.
В ночь на 02 августа группа подпольщиков Союза возрождения под руководством Н. В. Чайковского при содействии белых офицеров Г. Е. Чаплина, получив подтверждение прохождения кораблей союзников в устье Северной Двины, подняли Антибольшевистский переворот в Архангельске.
Восставшие имели в распоряжении 500—600 штыков, а также набранные в соседних деревнях эсэрами отряды; десант союзников составлял 1500; в распоряжении большевиков находилось 3000 штыков, что превышало число интервентов и повстанцев вместе взятых, однако из-за слухов о готовящейся высадке 9-тысячного десантного корпуса советская власть начала подготовку к экстренной эвакуации из Архангельска.
Пользуясь этим, восставшие захватили городской центр и пригороды — Исакогорку и Бакарицу. На сторону восставших перешли отдельные отряды РККА под командованием полковника Н. Д. Потапова и контр-адмирала Н. Э. Викорста. Типографские рабочие наотрез отказались печатать последний номер «Архангельской правды» с призывом комитета РКП (б) оказать сопротивление врагу и потребовали выдачи долгов по зарплате и выплаты жалования на 2 недели вперёд.
Моряки района Соломбалы снарядили пароход в погоню за отходящими вверх по реке судами с руководителями большевистских учреждений. Большинство моряков флотилии при этом сохраняло пассивность и, по выражению большевиков, «спешило улепётнуть».
Железнодорожники ст. Исакогорка организовали отряд во главе с меньшевиком Лошмановым и занялись отлавливанием спрятавшихся большевистских руководителей. Представители квартальных комитетов Архангельска, организованных председателем Архангельского окружного суда С. Н. Городецким, начали аресты представителей советской власти.
Получив оружие и патроны, горожане поддержали восставших. В результате, когда к вечеру 2 августа союзный десант достиг Архангельска, город уже был в руках восставших.
Это иллюстрация к тому, как русский народ радостно встречал Советскую Власть, но проклятые интервенты им мешали.
Колёсный трактор К-700 тоже 11 тонн весил. Правда он также был универсальным, для сельского хозяйства его приспособили. Но от этого он тоже не порхал над полем, а очень усердно проминал его. У гусениц давление на грунт то существенно ниже, чем у колёс.
К-700 был спроектирован на Кировском заводе как транспортная машина, причем для перевозки ракет и тяжелых артиллерийских систем.
Но военных эта система почему-то не устроила, дальше военные тягачи лепил МАЗ. А Кирзавод пытался пристроить агрегат в народное хозяйство — и от безвыходности хватался за самые идиотские варианты, включая «сверхмощный трактор для вспашки целины».
Хрущову это прокатило.
Большие площади экономически выгоднее обрабатывать большими тракторами. Поэтому и питерские Кировцы хорошо продаются и Джон Диры 9 серии охотно берут. Хотя Хрущев давно помер.
Большие площади экономически выгоднее обрабатывать полком Торнадо-Г или Ураганами,остальное — от лукавого.
Может, у вас есть цифры, подтверждающие тезис «питерские Кировцы хорошо продаются»?
Хрущов, конечно, давно помер — но дело его живет. На западе сейчас таких «хрущовых» — полно. Они уже довели Европу до того, что она стала закупать зерно (хотя раньше у самой его девать было некуда, фермерам доплачивали за то, чтобы они не сеяли и не собирали урожай) — доведут и Америку до закупок зерна у РФ.
Трахтор в поле дыр-дыр-дыр, мы все боремся за мир.
Многие дилетанты путают подобные рекламные картинки с реальностью.
А в реальности у того же Клааса самая ходовая машина в сельхозе (из мощных) — это Axion 800 серии (810-850), с мотором от 180 до 230 кобыл. И даже он используется в основном как транспортный трактор. Да он и сделан как транспортный — у него поворотные передние колеса, как у автомобиля, специально чтобы по дорогам было удобно ездить.
И весит он всего 6.5 тонн.
Типичное использование 850-го аксиона:
Транспорт, мой торагой трух.
Более тяжелые трактора на пашне — непопулярны, их берут в основном в качестве транспортных (дерьмо с фермы возить, например). Уже джон дыр-дыр-дыр 8-й серии, весящий 9 тонн, на поле применяют только психи-социалисты, которым плевать на то, что дальше будет с землей.
Кировец-701, который весит 13.5 тонн, с мотором ЯМЗ на 300 кобыл — это для пашни явный коммунячий перебор. Собственно, я его на селе и видел в основном в транспортной роли — навоз вывозить, или там удобрения возить в кучи сваливать. Еще они были популярны на мелиорации — тоже в основном подвозили всякое, но иногда ими таскали камнеподборщики или нечто подобное.
Конечно, на Западе существуют вот такие монстры:
Это CASE Quadtrac AFS Connect (восемь моделей с максимальной мощностью 525-692 л.с.). И это пропашные трактора. Но они применяются очень редко — для их эффективного применения нужны воистину огромные ровные поля. Экзотика.
Впечатляющие цифры, громкие хлёсткие фразы и ни одного пруфа, кроме ничего не объясняющей фотки.
Это как фотографии забитых продуктами советских прилавков в качестве доказательств, что никакого дефицита не было.