Учения глубинного государства: Еврозона

Экономические последствия эпидемии коронавируса для ЕС и Еврозоны оказались тяжелейшими. Из трех ведущих рынков мира (Китай, США, Европа) экономические потери из-за COVID-19 оказались наибольшими именно в Европе.

По итогам 2020 года ВВП ЕС сократился на 6,3%, а ВВП Еврозоны – на 6,6%. Правда, в отличие от США, это «честные» цифры, так как монетарные власти Европы к экстренной необоснованной денежной эмиссии не прибегали.

Самым тяжелым для Европы оказался второй квартал 2020 года, когда экономика упала на 11,6%. Спад не смог компенсировать всплеск на плюс 12,5% в третьем квартале, явившийся проявлением реализации отложенного спроса.

Произошедшее наглядно разделило европейские страны по фактору наличия внутренней промышленной мощи. Наибольшие потери понесли страны с доминирующими долями туризма и транзитной логистики в структуре своих экономик. Из-за повсеместно введенного карантина почти одномоментно прекратилось 78% внутреннего и больше 90% внешнего авиасообщения.

Без туристической загрузки «остановился» транспорт, опустели гостиницы, прекратили работу завязанные на них бизнесы (гидов, консультантов, массово-развлекательных услуг), а также сервисы по обслуживанию гостиниц и заведений общественного питания. В результате чего туристическая отрасль потеряла около 21,1 млрд долларов.

В отраслевом срезе наиболее пострадавшими отраслями европейской экономики оказались: энергетика, автопроизводители, авиастроение и модная индустрия, в сумме потерявшие более 100 млрд долларов. Если туризм понес потери потому, что не приехали иностранные туристы, то в промышленной сфере экономические проблемы возникли ввиду разрыва логистических цепочек.

На протяжении двух десятилетий такие отрасли, как индустрия одежды и обуви, а также автомобильное производство стремились к снижению складских запасов за счет ускорения логистики получения продукции от производителей «узлов и блоков», а также готовой одежды, производимой на предприятиях Турции и стран АТР. В результате, когда границы закрылись ввиду карантина, перебои в поставках критично коснулись 51,7% заказов в автоиндустрии, 43,3% заказов в индустрии одежды и обуви, и 39,8% заказов в шести прочих ключевых производственных направлениях европейской экономики.

Если считать в целом, то следует отметить, что экономика Германии за 2020 год сократилась на 1,5%, Бельгии – на 3,4%, Нидерландов – на 1,6%, Швеции – на 1,4%, Болгарии – 0,8%, в то время как падение в Греции достигло 7,9%, в Испании – 12,75, Италии – 6%, во Франции – 4,2%.

Произошедшее привело к четырем эффектам.

Во-первых, как только противоэпидемиологические меры начали давать позитивный эффект, правительства европейских стран тут же приступили к их ослаблению. В сочетании с рядом других мер, вроде специальных COVID-паспортов, расширяющих права граждан на перемещения и посещение общественных мест, это вернуло к жизни рестораны и кафе, а также другие направления сферы услуг.

У значительной доли трудоспособного населения появилась работа, так как в большинстве европейских стран в норме считается кушать не дома. Кроме того, в особенности во Франции, Бельгии и Германии, сам факт посещения кафе в обществе приобрел значение легальной формы протеста против государственных карантинных мер, ограничивающих «права и свободы граждан». Таким образом, начал реализовывать отложенный спрос, и он оказался весьма значительным.

Более того, страны с наиболее значимой долей сферы услуг в структуре ВВП, которые быстрее всех «падали» из-за карантина, сейчас демонстрируют наиболее высокие темпы восстановления. В частности, в 2021 году, по сравнению с аналогичным периодом годом ранее, экономический рост в Бельгии достиг 21%, в Италии – 8%, Германии – 4%.

Впрочем, сильно зависимые от туризма страны, такие как, например, Испания восстанавливаются медленно, так как их зависимость от туризма оказалась слишком высокой. Несмотря на активное восстановление, в том числе трансграничных поездок, внутри Европы нет столько туристов, чтобы компенсировать их совокупный объем уровня 2019 года. Загрузка гостиничного фонда остается на 25–30% ниже традиционной.

Кроме того, в таких странах как Франция, Италия, Испания, Греция, примерно 50% доходов в гостиничном бизнесе приходятся на летний сезон, который в этом году оставался все еще ограниченным для трансграничного туризма. В первую очередь, из-за дефицита вакцин, введения политически мотивированных ограничений на использования китайских и российских рецептур, а также сложностей с выработкой европейскими властями общих единых правовых и технических стандартов. Так что восстановление туристической отрасли ожидается не ранее 2022–2023 годов. Да и то при условии решения проблем с энергетическим обеспечением в Европе.

Последнее особенно сильно отражается на разрыве между потенциальным объемом производства и фактическим текущим объемом потребления (production gap). Самого большого значения он достигает в Испании (7,8% к ВВП). В развитых странах Западной Европы он меньше (Германия – 2,6%, Бельгия – 2,8%, Нидерланды – 2,9%), в Восточной Европе – больше (в Прибалтике – до 8,1%).

Впрочем, Восточная Европа показывает зависимость не от бюрократических проблем с «COVID-паспортами» или возникшим нынешней осенью дефицитом энергии. От 7 до 15% ее малых и средних предприятий оказались на грани банкротства. Проблема купируется сокращением штатов и снижением размера оплаты труда значительной части оставленного персонала. Ввиду чего уменьшается объем платежеспособного спроса, не позволяя наращивать внутреннее потребление и тем стимулировать рост объемов производства.

Во-вторых, длительный период карантин оказал сильное стимулирующее воздействие на рост масштабов «жизни в интернете». Это касается не только расширения практики удаленной работы даже на те области, в которых еще в 2019 года она приживалась весьма плохо.

Хотя даже само по себе это оказало сильную поддерживающую роль сектору информационных технологий, одному из немногих, кто сумел в кризисные период не только «не упасть», но и показал общий рост на 1,8%. Смог бы и больше, но уперся в проблему прекращения логистики из регионов основного производства электронных компонентов и элементной базы в ЮВА.

Однако быстрее всего в Европе развивался переход розницы на формат электронной торговли. По оценкам европейского аналитического агентства Euler Hermes пандемия COVID-19 ускорила процесс развития интернет-торговли в Европе по меньшей мере на 4–5 лет по отношению к средним темпам период 2005–2019 годов. В пяти ведущих европейских странах доля электронной торговли менее чем за 8 месяцев выросла с 3 до 11% совокупного объема продаж. Особенно сильно динамика проявилась в сегментах торговли продовольствием, товарами для дома, средствами личной гигиены, где ее размер вдвое превысил среднее значение.

Причем объемы интернет-продаж продовольствия, по мере восстановления работы кафе и ресторанов в 2021 году, сократились всего на 2,4%, что говорит о формировании стабильного долгосрочного тренда и заметного изменения потребительских привычек населения.

Но при этом расширение масштабов продаж продовольствия через интернет в Европе оборачивается для розничного ритейла потерями в объеме выручки и получаемой прибыли. Для привлечения внимания потребителей электронные площадки широко пользуются продвижением сочетания «так проще и удобнее по причине наличия доставки до двери дома» с ценовым фактором «так еще и существенно дешевле, чем в привычном оффлайновом гастрономе».

В результате переход всего одного процента продаж из обычных продовольственных магазинов в интернетовские, в целом по Европе, оборачивается падением совокупной выручки на 13,6 млрд евро и сокращением прибыли на 4% (до 1,9 млрд евро) в год.

Кроме того, выяснилось, что не менее трети существующих в европейских странах точек розничной торговли, особенно в специализированных сегментах, балансировали на грани самоокупаемости. Из-за чего потеря даже небольшой в 3–5% доли «ушедшей в интернет» выручки, оказалась для них фатальной. Закрытие магазинов далее оборачивается «эффектом домино», вызывающим сокращения потребностей в мелкооптовой логистике, персонале и услугах промежуточных складов, арендном бизнесе, спаду на рынке недвижимости, то есть, в конечном итоге, к росту безработицы и снижению общего платежеспособного спроса на внутреннем потребительском рынке.

Особенно сильно этот эффект проявляется во Франции и Британии, где доля онлайновых продаж в общем объеме розничной торговли продовольствием достигла 9% и 12% соответственно.

При этом нельзя сказать, что электронная торговля оказалась более прибыльным вариантом. Переход на онлайн-продажи означает возврат части издержек в цепочке создания стоимости (например, комплектование, оформление и доставка заказа) от покупателя к продавцу. И эти расходы часто не покрываются прибылью от соответствующей продажи.

В оффлайне средняя маржа до уплаты процентов и налогов (EBIT margin) для продуктовых ритейлеров в Европе составляет 3,7%. Так как переход на электронную торговлю многие из них осуществляли под давлением внезапно навалившегося кризиса, поэтому без тщательной подготовки и предварительного моделирования бизнес-процессов, фактическая онлайновая маржа оказалась низкой – всего 0,52–1,1%.

Отсюда следует ряд выводов. Сочетание более низкой цены с доставкой заказа «до порога» (и даже в варианте самовывоза) потребителю понравилось. Следовательно, процесс переноса торговли в онлайн ускорится и расширится. Но сам этот бизнес в предстоящие 1,5–2 года претерпит глубокие перемены.

Чтобы вернуть привычную норму EBIT margin, электронным магазинам потребуется либо продавить вниз оптовые цены и отпускные цены производителей, либо поднять цены на электронных площадках до уровня офлайновой розницы. А то и выше, так как интернет-магазинам нужно компенсировать дополнительные расходы на упаковку, оформление и доставку заказа покупателю.

Пока онлайн-торговля не захватит доминирующее положение в отрасли продовольственной розницы, позволить себе рост отпускных цен она не может. Значит, решение задачи будет искаться через понижение цен в оптовом звене. В цифрах это будет означать снижение прибыли сектора продовольственной торговли примерно на 500 млн евро на каждый процент перехода торговли из оффлайна в онлайн.

В-третьих, вызванный эпидемией кризис европейской экономики обострил тенденцию, фактически начавшуюся еще в середине нулевых годов текущего века. Промышленное производство Европы постепенно сдавало позиции Китаю на международных экспортных рынках.

Кризис эту тенденцию проявил более явно, показав, что «европейское производство», за исключением нескольких крупных «единорогов», вроде Airbus, двигателей Rolls-Royce, или промышленных силовых и генерирующих установок на основе двигателей внутреннего сгорания, являющихся визитной карточкой Германии, критично связано с получением узлов и блоков китайского или азиатского производства. Тезис о том, что научно-технический рост КНР приводит к постепенному вытеснению европейцев из международных экспортных поставок — теперь доказан на практике.

Слабость конкурентоспособности европейских экспортеров в наибольшей степени проявилась в отраслях, на протяжении десятилетий считавшихся основными для Европы. В частности, в самолетостроении, фармацевтической промышленности, автомобилестроении, производстве электронного оборудования. По мере восстановления мировой экономики размер общего спроса на эту продукцию растет, тогда как объемы европейского экспорта в стоимостном выражении растут заметно более медленными темпами. Сильнее всего негативный результат наблюдается у Франции (минус 1,7 процентных пункта), Германии (минус 1,3 п.п.) и Италии (минус 1,1 п.п.).

Кризис показал, что Китай успешно реализовывает свое преимущество на экспортных рынках за счет специализации, прежде всего, в быстро растущих секторах, а также явного превосходства по параметру «цена-качество». В первую очередь, в направлениях машиностроения, производства электрического оборудования и всего среднего машиностроения в целом, что ранее считалось безраздельной вотчиной Германии, Франции и Италии.

Причем выяснилось, что самой устойчивой к конкуренции с КНР оказалась итальянская промышленность. Германская стоит на втором месте. А французская свои былые преимущества катастрофически утрачивает. В особенности в кораблестроении. В результате чего сельскохозяйственный сектор постепенно становится ключевым для французского экспорта. В этом Франция начинает повторять путь Украины, хотя и по несколько иным причинам.

В-четвертых, ведущие промышленно развитые европейские страны, включая Германию, столкнулись со структурными проблемами промышленного развития. В первую очередь, связанными с торможением научно-технического прогресса не только в новых, но и в традиционных для себя отраслях.

Ситуация кардинально усугубляется явным кадровым голодом. Молодое поколение, из которого ЛГБТ-лобби воспитывает потребительскую биомассу, демонстрирует падение интереса к инженерной области, из-за чего даже поддержание текущих объемов производства в Европе становится сложным. Тогда как Китай этих ограничений не испытывает.

Выход из тупика Европа пытается найти через расширение своих инвестиций в развитие промышленности в Индии, Вьетнаме и Малайзии. Стараясь компенсировать поражение в конкурентной борьбе с Китаем через повышение нормы прибыли в оставшейся части объемов продаж за счет дешевой рабочей силы в упомянутых странах. Стратегически это тупик, но в текущих внешних и внутренних условиях иного пути европейцы попросту найти не в состоянии.

Таким образом, хотя европейская экономика сейчас восстанавливается темпами выше прогнозов лета–осени 2020 года, в целом этот процесс носит инерционный характер реализации отложенного спроса. Ее структура «после COVID-19» оказывается явно слабее состояния в докризисный период.

Кроме того, процесс восстановления уже столкнулся с негативными последствиями бездумного наращивания доли ВИЭ в европейском энергобалансе. Это грозит к весне 2022 года серьезным выбиванием европейских химических и, вероятно, металлургических компаний из их экспортных сегментов в мире.

Источник материала
Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем сообществе пользователем Proper на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта на EMAIL abuse@newru.org с указанием адреса (URL) страницы, содержащей спорный материал. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

Читайте также:


Комментарии
Чтобы добавить комментарий, надо залогиниться.