Герой новеллы Вашингтона Ирвинга «Рип ван Винкль» проспал в горах двадцать лет и вернулся в родной городок уже стариком. С трудом узнавал он состарившихся друзей и родственников, да и жизнь на родине казалась ему странной и необычной

Представим себе, что история Рипа ван Винкля повторилась в наше время, и где-то в середине августа то ли вышел из комы, то ли пробудился от летаргического сна житель маленького американского городка, скажем, Луисвилла, штат Кентукки, выпавший из жизни еще на исходе президентства Джорджа Буша-старшего. Для него, конечно, многое будет в диковинку, но он быстро учится, осваивает интернет, читает новости. И вот в один прекрасный день он заходит на сайт Leo Weekly, посвященный культурной и политической жизни своего города. И с всевозрастающим недоумением читает такой вот манифест:

1. Белые люди, если у вас нет потомков, отдайте свою недвижимость черным людям. Предпочтительно тем, кто испытывает нужду из поколения в поколение.
2. Белые люди, если вы наследуете имущество, которое вы намерены впоследствии продать, отдайте его черной семье. Ведь вы можете заработать свои деньги более достойным белых способом.
3. Если вы являетесь застройщиком многоквартирных домов, то постройте дом в черном районе и позвольте черным людям жить там бесплатно.
4. Белые люди, если вы можете позволить себе это позволить, откажитесь от своего дома в пользу черных или цветных семей, предпочтительно — в пользу семей, испытывающих нужду из поколения в поколение.
5. Белые люди, если вы собираетесь передать свое имущество какой-нибудь расистской заднице, измените свое решение, и ваша собственность перейдет цветной семье, предпочтительно той, которая испытывает нужду из поколения в поколение.
6. Белые люди, перераспределите ежемесячные расходы, чтобы вы могли пожертвовать черным фондам для покупки земли.
7. Белые люди, особенно белые женщины, если вы работаете с расистом, заставьте вашего босса его уволить, иначе вы будете его соучастником.
8. Возвращаясь к пункту № 7: это должно быть просто, однако все эти (следует несколько эпитетов, переводить которые не хочется из уважения к нашему читателю. — К. Б.) куклуксклановцы, нацисты и прочие расисты вернутся на свои рабочие места. Увольте их на хрен. Позвоните в полицию и сообщите: они выглядят подозрительно.
9. Возвращаясь к пункту № 8: если кто-то у вас на работе или рядом с вами и вы случайно подслушали, что какой-то белый одобрительно отзывается об акции (в Шарлотсвилле. — К. Б.), первым делом сфотографируйте его. Узнайте его имя и как можно больше информации о нем. Черт, найдите, где они работают, и увольте их! Но, конечно же, скажите им прямо, что вы об этом думаете, и, если вам этого хочется, у вас всегда есть руки — используйте их!
10. Примите во внимание две вещи: боритесь с белым превосходством всегда и везде, а также жертвуйте свои деньги в организации, которые борются с белым превосходством и помогают черным людям.

«Но ведь это же расизм!» — воскликнет наивный американец, проспавший последние три десятилетия. Его тут же аккуратно возьмут за локоток: «Нет, сэр, расизм — это называть расизмом то, что говорит известная на весь штат Кентукки бабушка Чэнелл Хелм, заслуженный социальный работник и бывшая активистка феминистской организации Women in Transition. А эти десять пунктов — это ее политическая программа, ведь теперь бабушка Чэнелл — официально признанный лидер движения Black Lives Matter в нашем городе, и ее следует уважать!»

Что же это за движение Black Lives Matter и почему его лидеры требуют перераспределения собственности в пользу черного населения США и ограничения в правах белого большинства?

Начать следует издалека.

В 2013 году суд присяжных штата Флорида после шестнадцатичасовых совещаний единогласно признал невиновным Джорджа Циммермана, который, будучи общественным патрульным (по-нашему — дружинником), застрелил напавшего на него чернокожего подростка (на самом деле «подростку» было 17 лет и он был здоровым лбом). Оправдательный приговор вызвал бурю возмущения в американском обществе: громче всего протестовали, разумеется, черные, но у них нашлось и немало белых защитников. Некоторые конгрессмены выступали на Капитолийском холме не в костюмах и галстуках, а в «худи» — толстовках с капюшонами, которые любят черные подростки.

Тогда в социальных сетях впервые появился хештег #BlackLivesMatter — «Черные жизни важны». А на следующий год, когда Америку всколыхнули события в Фергюсоне, оформившееся движение уже стало проводить акции протеста. 2014 год вообще стал своего рода пиком межрасовых столкновений в США: в Фергюсоне был убит полицейским 18-летний чернокожий подросток Майкл Браун, в Нью-Йорке полицейский задушил 43-летнего негра-здоровяка Эрика Гарнера, который, как выяснилось позже, страдал астмой. В Кливленде патруль застрелил 12-летнего Тамира Райса, пугавшего прохожих пневматическим пистолетом. В Чикаго полицейский буквально изрешетил вооруженного ножом 17-летнего Лакуана Макдональда, выпустив в него 16 пуль за 15 секунд. Все жертвы были, политкорректно выражаясь, афроамериканцами. И каждый такой инцидент вливал новые силы в движение Black Lives Matter. За два года оно превратилось в мощную сеть национального масштаба с отделениями в десятках городов США.

У истоков BLM стояли черные интеллектуалы: журналист и редактор Алисиа Гарза, писательница Опал Томети, художница Патриша Каллорс (это именно она придумала хештег, давший название движению). «Black Lives Matter — это наш призыв к действию, это движение — наш способ переосмыслить мир, в котором чернокожие люди смогут свободно существовать и свободно жить. Это способ для наших единомышленников поддержать нас», — заявляли они.

«Я росла в квартале, который сильно контролировался полицией, — откровенничала с журналистами Патриша Каллорс. — Я была свидетелем того, как моих братьев и сестер постоянно останавливали и обыскивали представители закона, помню, как проводились обыски в моем доме. И один из вопросов, которые я задавала себе ребенком, был: «Почему, почему мы?» Движение Black Lives Matter предлагает ответ на этот вопрос».

Ответ, который предлагало движение, был очень простым: американское общество — расистское, поэтому его нужно коренным образом переделать.

И не только его.

«Расизм против чернокожих — проблема не только Соединенных Штатов, — заявляла Опал Томети. — Это происходит по всему земному шару. И то, что нам сейчас необходимо больше всего, — движение за права человека, которое будет бороться с постоянными проявлениями расизма в любом его виде».

Что ж, правильные, хорошие слова. Но провозглашая на словах борьбу с проявлениями «расизма в любом его виде», на практике Black Lives Matter сами стали расистской организацией, только расизм у них черный. Если Томети, Гарза и Каллорс еще могут быть отнесены к «умеренным» черным расисткам, то лидер организации BLM в Торонто, Канада, Юсра Хогали скатывается уже в незамутненный, чистой воды нацизм.

«Белизна — не признак принадлежности к человеческому виду, — писала она в феврале на своей страничке в «Фейсбуке». — На самом деле белая кожа — признак недочеловека«.

Нацисты Третьего рейха тоже подводили под свои расовые теории наукообразный фундамент. Юсра Хогали, как хорошая ученица, делает то же самое: «У белых высокая концентрация ферментативных ингибиторов, которые подавляют выработку меланинов. Белые генетически неполноценны, поскольку меланин играет роль в зарождении жизни».

При чем тут меланин? — воскликнет наш проспавший три десятилетия герой. А вот при чем: «Меланин дает возможность черной коже улавливать свет и сохранять его в памяти, что позволяет черноте преобразовывать свет в знание. Меланин напрямую связан с космической энергией».

Прочитав это высоконаучное рассуждение, наш новый Рип ван Винкль может вспомнить, что незадолго до того, как он уснул летаргическим сном, в Америке вышла книга почетного профессора Принстонского университета Тони Моррисон (тоже, разумеется, афроамериканки) «Играя в темноте». Конечно, профессор Принстона не могла позволить себе писать чушь о влиянии меланина на интеллектуальные способности черных. Вместо этого она детально разработала теорию о белом цвете, как о символе угнетения и варварства.

«Белизна как цвет и как символ не ассоциируется у большинства народов нашей планеты с чистотой, справедливостью и уютом, — заявляла Моррисон. — Мы знаем историю европейского колониализма, империализма, трансатлантической работорговли и прочих чудовищных преступлений, когда белые люди сеяли ужас и разрушение по всему миру». Еще в далеком 1992 году Моррисон утверждала: белые люди создали оправдывающий и благородный миф о себе самих, чтобы скрыть всю мерзость и отвратительную жестокость своей цивилизации.

Прошло тридцать с лишним лет, и нынешние лидеры BLM, воспитанные на трудах Моррисон и подобных ей черных интеллектуалов, пишут на своих страницах в «Твиттере»: «Пожалуйста, Аллах, дай сил не проклинать/убивать этих мужиков и белых здесь и сейчас. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Обратите внимание на слова «этих мужиков и белых». В своих нацистских рассуждениях Хогали почему-то коверкает слова «недочеловек» (sub-humxns вместо sub-humans) и «свойственный человеку» (humxness вместо humanness). Это делается для того, чтобы ни в коем случае не писать ненавистный ей корень man — «мужчина» — даже в тех словах, где без него, казалось бы, не обойтись.

Черный расизм и воинствующий феминизм — вот та гремучая смесь, которой накачивают своих последователей вожди движения Black Lives Matter. Разумеется, такой «идеологически близкий» союзник получил поддержку со стороны Демократической партии США, которая, проиграв на выборах президента в ноябре, не оставила надежды на реванш и объявила войну Дональду Трампу. Сейчас Black Lives Matter наряду с отрядами «Антифа» — главная ударная сила демократов, использующих «конфедератопад» для борьбы с ненавистным хозяином Белого дома.

Когда в Шарлотсвилле разгорелись события вокруг памятника генералу Ли, президент Трамп в своем твиттере предположил: «Сейчас леваки требуют снести статую Ли, а через неделю потребуют снести памятник Вашингтону». Тогда это казалось грустной шуткой. Но, как оказалось, Трамп был прав: черный пастор из Христианской церкви освобождения в Чикаго Джеймс Дьюк потребовал от мэра города убрать статую самого Джорджа Вашингтона — первого избранного президента Соединенных Штатов. По мнению пастора, Вашингтон боролся за свободу и справедливость только для белой Америки, а сам занимался работорговлей и владел черными рабами и потому недостоин украшать собой многонациональный Чикаго.

Да и два парка в Чикаго, носящие имена Вашингтона и Эндрю Джексона, пастор требует переименовать, наверное, в парки Эмансипации, как в Шарлотсвилле.

Справедливости ради надо сказать, что далеко не все черные жители Чикаго поддерживают радикала-пастора. Некоторые общественные активисты из черных общин считают, что как столкновения в Шарлотсвилле, так и возня вокруг памятника Вашингтону — «приманка и переключатель», разработанные Демократической партией и левацкими революционными силами, чтобы отвлечь людей от реальных проблем черных сообществ. «Это способ перестать говорить о проблемах черных людей, — считает, например, общественный деятель из Чикаго Пол Маккинли. — Черные не получают контрактов. Наши школы закрываются. Наши дома заколачивают. Но вы хотите поговорить о статуе».

В этих словах, безусловно, есть резон — Демократическая партия действительно использует гнев и недовольство черных в своих целях. Но растущее влияние движения Black Lives Matter и требования «черного передела» имущества белых, содержащиеся в программе Чэнел Хелм, могут перевернуть ситуацию с ног на голову, и тогда хвост завиляет собакой. Демократы сознательно повышают градус экстремизма в обществе, пытаясь свалить ненавистного им Трампа.

Заигрывание политиков с афроамериканскими радикалами уже привело к возникновению черного нацизма в США, а следующим шагом может стать полноценная расовая война между черными и белыми, война, исход которой невозможно будет предсказать.