Поскольку из дневников Чуковского, которые я сейчас читаю, военный период фактически выпал – даже в урезанном формате ташкентского фронта – я заинтересовался дневниками Ольги Берггольц, музы и мадонны блокадного Ленинграда. Публикация полной версии только готовится, но издавались небольшие фрагменты, с которыми можно, в частности, ознакомиться в книге с романтически-интригующим названием «Ольга. Запретный дневник».

Дневник уже, понятно, перестал быть запретным, но при прочтении становится очевидным, почему его запрещали в СССР.

Мне вот интересно, а Митрич знает, что в Москве в 1943 году открыли коктейль-холл?

Точнее говоря, открыли-то его еще в 1938 году. Построили специальное здание с фантастическим по тем временам дизайном, слизанным с лучших американских образцов, набрали персонал, закупили бухло — в том числе импортное за валюту:

Кабак работал до поздней ночи, а разнообразие алкоголя поражало воображение. Цены в баре были просто грабительскими. Даже американские СМИ отмечали, что стоимость коктейлей просто запредельная. За обычный напиток, можно было отдать 4-5 рублей. Для советского гражданина, это была весомая сумма. В целом, в меню было представлено более 500 различных наименования напитков.

Зал заведения был украшен хрустальными люстрами, дорогими коврами и дизайнерской мебелью. Постоянно выступали музыканты. Для особых гостей были отдельные кабинеты.

С началом войны его прикрыли — но в 1943 году снова набрали персонал и открыли.

И вот прикинь — в 1943 году в Ленинграде люди в блокаде продолжали умирать от недоедания, чекисты насмерть стояли на невском пятачке, кого-то из патриотов наматывали на гусеницы немецкие танки на Курской дуге, а в Москве элита советского государства оттягивалась в коктейль-холле с джазом и девочками нетяжелого поведения.

И вот Олю Берггольц, пылающую патриотизмом комсомолку, вывозят из блокадного города через Ладогу на Дугласе в Москву в ГлавПУР — и она видит в Москве вот такое. Она-то знает, что в её городе обмороженные дети стоят у станков в неотапливаемых цехах по 12 часов, чтобы заработать 300 грамм хлеба для умирающей матери или сестрёнки. А тут партийцы жрут от пуза под джаз-банд, хохочут и едут в номера с откормленными шлюхами.

Догадайся — что Оля написала в своём дневнике?

Лишь в 1968 году «Коктейль-холл» закрыли, открыв на его месте безликое кафе-мороженое. Потому что постоянными посетителями этого заведения стали московские «стиляги». Между собой они называли бар «Кок». Дети дипломатов и творческой интеллигенции приходили туда, чтобы оторваться по полной программе. Ни дня без дебоша.

К тому времени Хрущова уже скинули, и молодой Лёня Прежнев, укрепившись в Кремле, решил наконец прикрыть это безобразие.