В отличие от США, где имеется традиция вывешивать национальный флаг абсолютно в любом месте и когда угодно, а не только по поводу праздника или события, Франция, вплоть до сравнительно недавнего времени, подобной привычки не имела.

Если в Америке звёздно-полосатое знамя можно запросто встретить и на официальных зданиях, и на частных домах, и на самой обычной аптеке, и на затерянном в глуши антикварном магазинчике, владельцу которого так больше нравится, то Франция обычно ограничивалась префектурами, городскими ратушами и Елисейским дворцом.

Французский флаг впервые по-настоящему обратил на себя внимание собственных граждан в самый разгар широко разрекламированного социалистического «рая», в 1998г, после победы французской сборной по футболу.

Тогдашняя политкорректь, ещё не в полном расцвете, но уже в цветении, поторопилась распевать гимны мультикультурализму на примере этой французской сборной, из которой спешно попытались слепить целый символ, утирая слезу умиления: как замечательно люди всех цветов кожи живут под одним флагом и выигрывают общую победу!

Слеза умиления очень скоро просохла, когда смущённые операторы, ведущие прямой репортаж о встрече футболистов на Елисейских полях, неожиданно обнаружили, что группы «французских» болельщиков явились встречать своих кумиров каждая под флагом «своей», отдельно взятой страны : марокканцы яростно махали своими флагами, тунисцы — своими, Алжир дистaнцировался от тех и от других.

И только наивные «коренные французы» (тогда этот термин ещё не был опальным и мог употребляться безнаказанно) радостно махали своим триколором.

Эйфория, как тогда его называли, «победившего мультикультурализма» длилась недолго. Слишком очевидными оказались помехи, ничуть не скрываемые некоренным, но на глазах «коренеющим» населением, зато тщательно покрываемые и замалчиваемые сливками французской политкорректи.

Вот с тех самых пор и стало ощутимо меняться отношение к французскому национальному флагу.

Сначала, когда перед спортивными состязаниями спортсмены алжирского и марокканского происхождения нарочито вызывающе отказывались петь «Марсельезу» вместе со всей командой и стояли молча, с презрительными улыбками.

Потом, когда на трибунах стало появляться всё больше алжирских или мароканских флагов во время французских матчей.

Затем, когда во время очередного чемпионата в колледжах и лицеях учеников тактично но твёрдо просили не приходить в майках с французским флагом, зато никаких нареканий не вызвали ученики в майках с флагом алжирским и надписями типа : «Алжир — это больше, чем страна, это гордость!»

Понимаете, объясняли ученикам и родителям, их нельзя обижать. Они могут подумать, что афишируя национальный французский флаг, вы хотите унизить «их» страну.

Но пoзвольте, возражали особо смелые и упорные родители, они же живут в ЭТОЙ, а не в той стране, и официально являются французами!

Но всё так хрупко, сокрушались увещеватили, всё так живо…Короче, нельзя и всё тут. Всё, нельзя.

Вот тогда, совершенно неожиданно, французские флаги стали чаще мелькать на улицах и даже в окнах.

Явление это усиливалось одновременно с растущим количеством терактов.

А после «Батаклана», французские флаги взвились чуть не над каждым домом и совсем уж не по-французски стали появляться в самых неожиданных местах. Например, над кинотеатром, гаражом или ветеринарной клиникой…

По мере того, как теракты становились привычным явлением, волна флаговывешивания стала несколько спадать, параллельно с копящейся усталостью и крепчающей привычкой.

Что любопытно: волна начала спадать ещё и потому, что в некоторых городках и отдельных коммунах, особо приветливых к «гостям», прибывающим в страну уже по-хозяйски уверенно, иначе говоря, мигрантам, появилась одна негласная, но жёсткая установка.

«Мосьё,

Имею чeсть довести до вашего сведения, что сразу несколько жителей нашей коммуны и её окрестностей сообщили мне о своём крайнем удивлении при виде флага, который висит на вашем доме круглый год.

Наш город хочет оставаться мирным городом и любой бросающийся в глаза символ в этом плане становится разрушителем спокойствия.

Будьте любезны сделать всё необходимое, чтобы убрать этот элемент со всеобщего обозрения, иначе мне придётся прибегнуть к административным мерам.

Примите и проч.

Подпись : г-н Ги Марти, мэр »

Эту официальную бумагу получил житель небольшого городка в департаменте Жиронда, после чего переслал фотокопию послания г-нa Ги Марти, достойного члена социалистической партии Франции, в прессу.

На упомянутом в бумаге флаге изображён Лотарингский крест, который является известным символом французского Сопротивления и несёт прямую смысловую отсылку непосредственно к генералу де Голлю, в своё время это Сопротивление возглавившему.

Вывесивший этот символ житель после вынужденного визита в местную жандармерию снять его отказался, а к делу подключился уже возмущённый Национальный Совет Сопротивления, обратившийся с протестом в центральные газеты.

Упрямый житель департамента Жиронда заявил журналистом, как ему «жаль, что сегодня запрещено гордиться своей страной и прямо говорить об этом».

А в недолгих, быстро заглушённых более важными новостями теле и радиодебатах общую тему о необходимости постоянного напомиинания о национальной истории и национальной идентичности «посредством любых символов», будь то национальный или региональный флаг, живенько привели к единому знаменателю: дразнить гусей глупо и нечестно.

Ну, французский национальный — ещё куда ни шло, пусть висит, если вам так уж приспичило.

Но Лотарингский — это фуй, как некрасиво и вызывающе!

Во-первых, там крест. Причём похожий на патриарший.

Во-вторых, там намёк. Это кто и кого призывает сопротивляться? И, главное, кому?!

В некоторых странах Евросоюза, из числа самых продвинутых, например, в Голландии и в Швеции, в школах давно уж не желательно выставлять напоказ национальныe флаги.

Kресты уже снимают даже с храмов, зато на улицах ставят таблички с указанием направления Мекки.

Чтобы пролетающий над Череповцом Нильс с гусями не перепутал нужное направление внешней политики.

Eсли судить по коротким, но жарким дискуссиям и читательским комментариям, французский символ Лотарингского креста метит в гораздо более обширное значение этого маленького жеста, потому что в огне дебатов вспомнились и прозвучали сегодня забываемые и даже заглушаемые имена: Бренн, Карл Мартелл, Жанна Д’Арк, де Голль.

Bсе те, кто сказали «нет».