Конкурентный капитализм чересчур ресурсозатратен

Сегодня человечество стоит перед важным выбором. Ресурсы Земли истощены, дальнейшее наращивание потребления (а т.н. «развитие» связывается в умах с наращиванием потребления) – невозможно. Длить подобный образ жизни человечество не может. Конкурентный капитализм – это чересчур ресурсозатратная система. Значит, в любом случае потребуется управляемое общество, условно – тоталитарное. Выбор возможен, в основном, между двумя типами тоталитаризма: социализмом или фашизмом.

Социализм предполагает всеобщий труд с рационированием потребления. Всем достанется по малой порции потребительских благ, но при рачительном хозяйствовании хватит на всех. Более-менее так было в Советском Союзе. В этом случае можно будет обойтись без масштабного сокращения населения.

Фашизм – это рай для избранных. Критерии избранничества могут быть разными, важно, что есть предназначенные к спасению и предназначенные к вечным мукам. Если человечество пойдёт по линии фашизма, то придётся выморить значительную часть населения, возможно, большую, часть – превратить в обслугу, но тогда «спасённые» смогут ещё несколько веков наращивать потребление.

Таковы два варианта, два лица «дивного, нового мира». В ХХ веке была лишь проба пера. XXI век сделает эти системы безальтернативными. Ничего особо приятного в них нет, но и альтернативы нет: конкурентный капитализм исчерпал свои возможности и уступит место иному строю. Тут дело не в чьих-то желаниях – это объективный порядок вещей.

Какая именно система победит? Нам, русским, ближе социализм, поскольку нам близка идея братства, мы не имеем опыта уничтожения других народов, чтобы воспользоваться их территорией, нам это чуждо. Европейцы – такой опыт имеют: им ближе фашизм. Вообще, фашизм психологически связан с чувством тесноты, узости, нехватки жизненных припасов. Это очень хорошо показал в своих произведениях Эрих Фромм (в частности в широко известном «Бегстве от свободы»). Вся эта борьба за жизненное пространство, за хлеб, за чернозём – всё это живёт в душах европейцев и легко может актуализироваться. В ХХ веке эти режимы вышли из войны. Новая жизнь всегда начинается после большой войны. Так же, скорее всего, будет и в XXI веке.

Если планета не будет уничтожена, то нам суждено будет увидеть либо фашизм, либо социализм. Они противоположны друг другу и равно противоположны конкурентному капитализму.

Фашизм и социализм – имеют много общего: это государственное руководство всеми сторонами жизни. Государство ставит цели, планирует и мобилизует граждан на их достижение. И фашистское, и социалистическое государства имеют цель – в отличие от государств либеральных, которые (по крайней мере, по идее) являются просто механизмом согласования частных воль. Классик западного обществоведения Ф.фон Хайек так определял функции либерального государства: оно никому не указывает, куда и с какой скоростью ехать – оно просто формулирует правила дорожного движения. Государство социалистическое или фашистское, напротив, — указывает, куда и как ехать. «Ехать» должны все, куда положено. «В едином строю – к общей цели» — этот старый советский лозунг хорошо выражает центральную идею этих систем.

Я не разделяю центральной идеи исторического материализма о примате экономики, а, напротив, считаю, что ведущим аспектом и движущим механизмом жизни является религия, вера, широко понимаемая. Человек действует согласно своим верованиям, осознанным или подсознательным. Религия – это некая картина мира, принимаемая без рациональных доказательств и вытекающие из неё нормы поведения. Такой подход имеет давнюю традицию: так думали Макс Вебер, Вернер Зомбарт, наши Сергей Булгаков и Константин Леонтьев, да много кто думал.

Что социализм – это именно и есть религия, понимали давно. Луначарский написал даже толстую книгу «Социализм и религия», где утверждал, что социалист по накалу веры гораздо сильнее «старорелигиозного человека», как он выражался. И это верно. Борьба советской власти против религии – это не борьба против любой религии вообще, это борьба двух религий между собой. В сущности, это была религиозная война.

Фашизм – тоже религия. Отец-основатель фашизма Муссолини в книжке «Доктрина фашизма» пишет важнейшую вещь: «Фашизм – это не только и не столько образ правления, сколько образ мысли». Геббельс, уже став министром пропаганды, говорил: «Партия – моя церковь».

Социализм – это по существу христианство, где царствие небесное, отнесено не в загробную жизнь, а в будущее. Социализму свойствен культ будущего, ради него можно претерпеть ужасы настоящего, пожертвовать всем, что имеется сегодня. Люди, учившиеся в школе при советской власти, помнят цитату из идеологического романа Чернышевского «Что делать», пропагандирующего социализм: «…будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего.» Социализм, как и христианство, постулирует принципиальное равенство всех людей, их равноценность, равное достоинство. Для него «нет ни эллина, ни иудея». Национальные различия – это просто форма, вроде национальной одежды.

В сущности, идеал социализма – это раннехристианская община. Не случайно Энгельс написал не лишённую иронии статью «К истории первоначального христианства», где проводил параллели между раннехристианскими общинами и рабочим движением. В семью трудящихся принципиально принимали всех, кто веровал в царствие божие на земле.

Вероучение фашизма тоже рисует своеобразное «царствие божие на Земле» — мир дружного труда, процветания и радости. Но этот рай принципиально предназначается не для всех, а только для своих. В этом его антихристианский характер. Отчасти он смахивает на протестантизм с его учением о предопределённости: кого-то к спасению, кого-то – к вечным мукам. Но протестантизм, при всех его оргмассовых достоинствах, в сути, в ядре – учение не только не христианское, но и антихристианское.

Если в социализме «нет ни эллина, ни иудея», то в фашизме всё основано на изначальном неравенстве людей. «Плохие парни», в отношении которых «всё позволено» были либо людьми иных рас, либо иных государств или культур. Они рассматривались как кормовой ресурс для высшей расы. При этом они не могут «исправиться»: они так созданы, и это навсегда.

Это очень английская точка зрения, возникшая очень давно, в эпоху английских колониальных захватов, получила санкцию в дарвинизме, а потом была охотно воспринята поднимающимся нацизмом. Есть очень обстоятельная книжка: Мануэль Саркисянц. Английские корни немецкого фашизма. От британской к австро-баварской «расе господ», где подробно исследуется этот вопрос.

Нацисты с огромным уважением относились к достижениям англичан в формировании «нации господ» и полагали их образцовыми «тевтонами» и своими расовыми братьями.

Так что найденная кем-то старая фотография английской королевы в детстве, где та вздымает руку в нацистском приветствии, наделала шуму единственно по невежеству публики. Ничего тут особенного нет: нацизм – это творческая переработка английского расизма. Любопытно, что Геббельс до самого конца не забывал учить своих многочисленных детей английскому языку.

Итальянцы любят подчёркивать, что-де их фашизм был мягким, лагерей уничтожения не было, а сам дуче расистом не был и зла на евреев не держал. Действительно, в руководящем документе итальянского фашизма «Доктрина фашизма» принят взгляд на нацию как на культурно-историческое, а не биологическое явление. «Раса! Это чувство, а не действительность: на девяносто пять процентов, по крайней мере, — это чувство. Ничто никогда не заставит меня поверить, что сегодня существуют биологически чистые расы. Достаточно забавно, что ни один из тех, кто провозгласил «величие» тевтонской расы, не был германцем. Гобино был француз, Хьюстон Чемберлен — англичанин, Вольтман — еврей, Лапуж — француз».

В «Доктрине фашизма», тексте официальном (он был написан для итальянской энциклопедии), Муссолини формулирует:
“Нация не есть раса, или определенная географическая местность, но длящаяся в истории группа, т.е. множество, объединенное одной идеей, каковая есть воля к существованию и господству, т.е. самосознание, следовательно, и личность”.

важно понять, что для фашизма дело не в биологическом критерии, а в принципиальном разграничении высших и низших категорий людей. Критерии этого разграничения могут быть разные, не обязательно чисто биологические. Важно, что одни предназначены для жизни в «раю», а другие служат им кормовым ресурсом. Вот коренная, ядерная идея фашизма. Фашистский «рай» предназначается для своей нации. Это рай «для своих».

Вот здесь и пролегает принципиальное различие меж социализмом и фашизмом. Концлагеря и прочие ужасы могут быть выражены в разной степени. Суть в том: для всех рай или для избранных.

Своеобразная демократия, свойственная обеим системам, это, безусловно, управляемые демократии. Иных демократий вообще не бывает. Вопрос лишь в том, как управляется демократия. Либеральная демократия управляются манипулятивно, с помощью забалтывания не крепкого на голову обывателя, с помощью обольщения в духе Вороны и Лисицы. А фашистская и социалистическая демократия управляются с помощью прямого приказа. В чём-то народу предоставляются большие права, в чём-то решения спускаются сверху.

Фашизм/ социализм – это приказ, либерализм – обольщение и забалтывание. Мне кажется, прямой приказ – честнее. Впрочем, некоторым больше нравится стать жертвой мошенников, чем подчиниться прямому приказу.

Даже самые завзятые либералы и вольнолюбцы не могут отрицать, что оба тоталитаризма показали высокие темпы экономического развития. Россия «пробежала» путь от сохи до атомной бомбы, Италия стала промышленной страной, Германия поднялась из руин.

При этом они отчасти противоположны: социализм отрицает частную собственность на средства производства, а фашизм – нет.

К сожалению, нет удовлетворительного описания, как функционировала экономика тоталитарных режимов. Данные приходится буквально вылавливать из книг, написанных на другие темы. Отчасти «экономика Сталина» описана В.Ю. Катасоновым в одноимённой книжке, но этого недостаточно. Например, деятельность производственных артелей, которые по существу были частными предприятиями в сталинском СССР, — это миф или реальность? Если реальность, то какого размера? Я хорошо знаю, что об этом есть в интернете, но насколько это правдиво?

Очень важный вопрос о планировании в условиях большого частного сектора. Как это делается? Исторический опыт очень бы пригодился.

Источник материала
Настоящий материал самостоятельно опубликован в нашем сообществе пользователем Proper на основании действующей редакции Пользовательского Соглашения. Если вы считаете, что такая публикация нарушает ваши авторские и/или смежные права, вам необходимо сообщить об этом администрации сайта на EMAIL abuse@newru.org с указанием адреса (URL) страницы, содержащей спорный материал. Нарушение будет в кратчайшие сроки устранено, виновные наказаны.

Читайте также:

1 Комментарий
старые
новые
Встроенные Обратные Связи
Все комментарии
Ванёк26
Ванёк26
7 лет назад

Набор неподкрепленных тезисов.
Где графики? ™

Чтобы добавить комментарий, надо залогиниться.