Беседу выкрашенного гуталином русского шутника и главы МОК Томаса Баха в компании вице-президента Еврокомиссии Схинаса я просматривал одновременно с выступлением испанской гимнастки весом под два центнера.

Юная спортсменка изо всех сил старалась очаровать публику. Бах с не меньшим упорством – пытался очаровать крашенного под ботинок русского пранкера.

Чередуя раздражители, я понял: по генерации испанского стыда оба источника примерно равны.

Бедная девочка обманывается, потому что ей объяснили, что это нормально – притворяться тем, кем ты не являешься.

А евробюрократы думают, что ведут тайные переговоры. Их цель – уболтать одного африканского функционера. И они всерьёз убеждают его, что на самом деле заботятся о российских спортсменах, которых в России упекут в ГУЛАГ за фразу, что они против войны. Они уверяют крашеного Лексуса, что не будут требовать от спортсменов из России никаких политических деклараций.

«Лишение флага и гимна — это унизительно? Мы лишили не спортсменов, а правительство России».

Схинас принимается согласовывать с «африканцем» стратегию политических заявлений. По его словам, они должны быть такими, чтобы Россия не обвинила МОК и Еврокомиссию в политизации спорта.

Вся встреча фактически имеет целью убедить Африку не участвовать в российских Играх дружбы и присоединиться к репрессиям спортсменов, которые на эти соревнования явятся.

Они лгут как дышат. Они не замечают собственной лжи – настолько естественна она для них.

Финальная «молитва африканским святым Вовану и Лексусу» в исполнении трёх взрослых людей, из которых придуривается только один, ставит точку в композиции, окончательно раскрывая персонажей комедии.

Два европейца кривляются в том же режиме, что и бедная испанская девушка в трико на гимнастическом мате.

Мы не можем с ними договориться. Не потому, что они злодеи и интриганы (а они такие). Но они просто не поймут, о чём мы договариваемся. Их на это не дрессировали.

Когда в конце беседы «негр» начинает вдруг жрать водку, разговаривая с Чебурашкой, это просто спасает Баха и Схинаса, выводя разговор на понятный им уровень. «Ба, да это же русские».