Сразу считаю нужным отметить — все сказанное ниже является лишь частным, субъективным оценочным мнением. Однако основано оно на характере и смысле идущих сейчас процессов по реформированию государственного устройства России.

И вот, глядя на них, меня не покидает смутное ощущение начала процесса тихой реставрации в стране чего-то серьезно смахивающего на конституционную монархию.

Согласно либеральной теории, вершиной государственной конструкции демократического государства является плоскость, состоящая из уравновешивающих друг друга отдельных сегментов. Их еще принято называть ветвями власти.

Парламент представляет народ и принимает законы, обязательные к исполнению и регламентирующие деятельность всех институтов государства. При этом права реализации каких бы то ни было практических шагов по повседневным вопросам он не имеет.

Практическую структуру хозяйственников возглавляет или президент, или премьер-министр (в этом случае у президента декоративные полномочия). Где через премьер-министра, а где и напрямую (как в США) формулируя цели с задачами и контролируя их исполнение.

В зависимости от парламентской или президентской модели доминирующей ветви власти находится и центр принятия стратегических решений развития государства. Также он может находиться в закрытых аналитических структурах под покровительством «глубинного государства».

Отдельно стоит Центральный банк, самостоятельно следящий «за монетой». Отдельно стоит Верховный суд, сам законов не принимающий, но следящий за тем, чтобы все как парламент, так и президент, действующие законы соблюдали. И так далее.

Еще раз подчеркну, в теории такая структура должна обеспечивать, с одной стороны, достаточный уровень демократии, с другой — взаимно уравновешивать ветви и автоматически исключать любые поползновения к узурпации власти в руках одного человека или группы лиц.

Действующая российская конституция, если не смотреть на потом добавленные в нее поправки, парнями из Госдепа и ЦРУ США писалась именно под изложенную выше схему, считавшуюся в 90-е годы прошлого века единственно верной конструкцией государства как такового, универсальной для любого национального менталитета, а тем более для проигравшего войну государства.

Однако происходящее в России сегодня убедительно показывает, что либо с универсальностью вышло что-то не то, либо сама конструкция в реальности оказывается не такой уж и оптимальной. Во всяком случае, идея введения Государственного совета ей противоречит полностью.

Но при этом почти два десятка лет практической работы — Госсовет был создан указом президента России в 2000 году — показали, что без такого инструмента разделение властных ветвей наше государство только ослабляет. Хотя бы потому, что, действуя изолированно, они преследуют, в первую очередь, собственные узкие цели. Часто противоречащие стратегическим.

Примером тому может служить Госдума, давно ассоциирующаяся с неким бешеным принтером, ежемесячно штампующим горы всевозможных, зачастую малопонятных и даже между собой конфликтующих узко сиюминутных законов. Которые к тому же еще и плохо работают на практике. А то и не работают вовсе.

И лишь включение спикеров Совфеда и Госдумы, представителей президента в федеральных округах, губернаторов, лидеров партийных фракций и других представителей «отдельных ветвей» в один общий, стоящий над плоскостью, Государственный совет позволило придать работе государства необходимую стратегическую синхронизацию. В какой степени — тут можно спорить. Но что удалось в системном смысле — факт неоспоримый.

Так что официальное закрепление верховного статуса Государственного совета в Конституции есть шаг, безусловно, верный. Изначально временное решение за двадцать лет доказало свою эффективность, потому должно превратиться в официальный базовый элемент конструкции.

Но в то же время, следует признать, что этим шагом мы тихой сапой аккуратно дрейфуем куда-то в область, по смыслу похожую на конституционную монархию. Где фактические полномочия председателя этого органа становятся похожими на уровень Сталина во время Великой Отечественной войны.

Причем на данный момент выходит так, что на количество сроков подряд президента или премьер-министра законные ограничения есть, и они тяготеют к «не более двух», что вполне логично. Тогда как «каждые 4−6 лет» менять председателя президиума Госсовета уже выглядит глупостью. Если, конечно, мы действительно хотим вырабатывать и реально реализовывать не сиюминутные быстрые тактические ходы, а на самом деле фундаментальную, неизменную стратегическую линию на 20−30−50 лет вперед.

Отсюда и вытекает аналогия с монархией. Я, признаться, сильно удивлен, что внутренняя либеральная оппозиция, а также «наши зарубежные партнеры» еще не подняли истерический хайп по этому поводу. Ведь глава Госсовета без сроков правления — подряд или не подряд — это и есть несменяемая фигура власти — царь или аятолла. Как кому будет угодно, с учетом религиозной традиции верующего.

И, наоборот, не удивлен степени внутреннего согласия российского общества на появление конкретного поста, лично олицетворяющего собой государство в целом. В том числе персонализирующего ответственность за все его успехи или неудачи.

В системном смысле не играет никакой роли, кто это место займет — Владимир Путин или кто-то другой. Главное, что именно этот пост будет олицетворять «главного по стране», а не президент, который действительно станет главой исполнительной власти, и которому, в таком случае, уже не нужен будет премьер-министр.

И, в отличие от либеральной модели, где президент в действительности возглавляет лишь одну из ветвей, бодающихся с остальными, председатель Госсовета такой вершиной будет являться реально. Собственно об этом эксперты ИА REGNUM писали уже давно — весной 2013 года, зимой и осенью 2016 года, осенью 2019 года.

А парадокс происходящего заключается в том, что реализация этой идеи является фактически сублимацией глубинных чаяний как сторонников «вернуть Сталина», так и считающих нужным «вернуть царя».

Словом, можно констатировать, что времена либерального разброда в России заканчиваются. И это радует.