Все вы слышали о низкой надежности советских компьютеров, а некоторые из нас успели сами с этим столкнуться. Для остальных, чтобы эти утверждения не казались голословными, приведу немного примеров из жизни:

ЕС1060 на заводе «Электросила» был куплен для отдела САПР, и на нем мечталось сделать интерактивную систему проектирования электрических машин с графическим интерфейсом. Как у белых людей. Само собой, когда обнаружилось, что его надо перезагружать каждые пару часов, радужные надежды немного подувяли.

Правда, еще одна засада обнаружилась с графическим дисплеем. Его тоже выбили нечеловеческими усилиями, говорили, что их производится штук 10 в год на весь СССР. Но у этого чуда советской техники оказался настолько медленный графический процессор, что вывод на экран более-менее сложной картинки мог занимать минуты!

Однако даже прогон обычных расчетных задач был непростым делом, приходилось вставлять в программы частое сохранение текущего состояния, чтоб в случае сбоя начинать не с нуля, а с последней сохраненной точки. Иначе многочасовой расчет мог на таком замечательном компьютере не дойти до конца никогда.

При этом на «Электросиле» был еще другой вычислительный центр (ВЦ), относящийся к отделу АСУ. В свое время, когда в качестве альтернативы для копирования в СССР рассматривались компьютеры британской ICL, на него купили несколько оригинальных британских машин. Потом поляки стали производить клоны ICL под названием «Одра», и «Электросила» приобрела несколько таких компьютеров. Ну, к 80-м годам, конечно, все это оборудование подустарело, да и стандартизация, поэтому со стороны центральных органов отдел АСУ сильно нагибали в сторону перехода на ЕС ЭВМ.

Тамошние начальники говорили мне, что даже поездили по другим ВЦ, эксплуатировавшим ЕС ЭВМ, чтоб определиться с размерами бедствия. Вывод был сделан однозначный: держаться за «Одры» до последнего патрона! Так и проработали на них до конца советской власти. Кстати, последний оригинальный ICL там списали году в 86-м. Он все еще неплохо работал, но по скорости и другим ресурсам совсем уже бедненько смотрелся. Я тогда разжился с него вентиляторами — и что вы думаете, после почти 20 лет эксплуатации в практически непрерывном режиме они были тише новых советских!

Другой ВЦ, работу которого мне пришлось наблюдать с близкого растояния — на Ленинградском заводе турбинных лопаток (ЛЗТЛ). Были у меня с ними разные дела плюс туда попала по распределению моя институтская подруга.

В первой половине 80-х там стояли две ЕС1022. Обслуживало их человек 10, и без работы они не сидели. Моя подруга, например, занималась исключительно ремонтом плат памяти, и ей этого хватало для загрузки на полный рабочий день. Помню еще, что ребята жаловались на частые отказы источников питания, которые приходилось починять чуть ли не ежедневно.

Но самая-то веселуха началась, когда они получили новую ЕС1035. Сначала приехала бригада заводских наладчиков (тогда это было обязательно). Протрахались месяца два — не работает машина нормально, одни сбои! Уезжая, бригадир наладчиков сказал начальнику ВЦ: «Если за такое время машина не заработала, можно выносить на свалку!»

Но нашелся там местный «кулибин», который предложил начальству свои услуги. За отдельную аккордную оплату. Начальство долго чесало репу, но деваться некуда, им тоже выписывали за неввод оборудования — согласились. «Кулибин» возился еще несколько месяцев и запустил-таки машину. Насколько я понял, хитрость была в тонкой юстировке задержек в цепях распределения тактовых сигналов, что делалось путем подгонки длины кабелей. Как этот компьютер так напроектировали, что он не работал без ручной настройки длины кабелей — бог знает…

А чтобы вы поняли, что дело не в архитектуре и не в копировании IBM, а в кривых руках и мозгах советских передиральщиков — вот вам обратный пример:

Перед Олимпиадой-80 для ее главного ВЦ был закуплен настоящий большой компютер IBM. Само собой, персонал набрали из людей, имевших опыт работы с ЕС ЭВМ. Так говорят, что они плакали от счастья, обнаружив, что с компьютером можно не заниматься ежедневным нетрадиционным сексом, а просто работать! И что компьютер может пахать без всяких сбоев месяцами…

Несколько лучше в СССР обстояло дело с СМ ЭВМ. Не потому, что они были сильно совершеннее, а просто объем оборудования там много меньше, и скорости пониже. Тем не менее, и эти машины нуждались в постоянном обслуживании. Официальные штаты на них предусматривали по человеку в смену для круглосуточной работы. Столько было не в каждой организации, но хоть одного электронщика держать приходилось, если хотелось этим компьютером пользоваться.

Опять же для сравнения история, рассказанная моим приятелем, занимавшимся в начале 80-х компьютерами в ТАСС.

Был у них центр в Вене, и туда поставили миникомпьютер PDP 11/34 с системой обработки текстов. Чтоб товарищам корреспондентам было удобнее нести в массы «разумное, доброе, вечное». Вот такой вот:

И так получилось, что никакой штатной единицы на него не выделили. А в центре — одни гуманитарии, которые близко к компьютеру боятся подойти. На момент рассказа тот проработал уже 4 года не то, что без обслуживания, а даже без перезагрузки. Возможно, сейчас вас эта история не впечатлит, но в те времена советским компьютерщикам это казалось фантастикой!

Надо сказать, что и в Москве в ТАСС стояли PDP, а не СМ ЭВМ (как, кстати, и во многих других небедных организациях СССР вроде Академии наук и т.п.). Это другим они рассказывали про «выдающиеся достижения советской науки и техники».

Товарищ проработал почти 3 года в должности «начальника ЭВМ» при микрокомпьютере СМ1803. Несмотря на старания советских конструкторов, машинка все равно получилась относительно простая и надежная по сравнению с другими моделями серии СМ ЭВМ. Хотя когда я первый раз увидел в ИНЭУМ прототип, норвежский Micron-1, то не сразу понял, что это оно. Маленькая такая коробочка размером с видик, а у меня был монстр в полноразмерной стойке!

Примерно через месяц эксплуатации, стала сбоить память дисплея, сделанная на первых советских микросхемах динамической памяти 565РУ1. Приходилось потом еще дважды сталкиваться с этими замечательными микросхемами, и каждый раз получал не менее сильные впечатления!

Было их там 8 штук. Нашел дефектную, поменял, через день опять сбои. Поменял другую, потом третью… Тут я понял, что надо к вопросу подходить серьезно. Пошел с протянутой рукой по друзьям-приятелям, набрал этих 565РУ1 под 40 штук, на одно место на плате припаял панельку — и стал перед заменой очередной дефектной микросхемы тестировать их в этой панельке. В общей сложности, героическая борьба продолжалась чуть не две недели. Кончилось тем, что у меня осталось 8 нормально работающих микросхем в дисплее и штук 5 отобранных про запас. Все остальные (3/4 исходного количества) пришлось выкинуть. После этого дисплей работал без замечаний.

Другая проблема образовалась через пару лет — начал заметно сбоить накопитель на гибких магнитных дисках. Поскольку он же был основным, мне это сильно не понравилось. Я попытался его отъюстировать, выпросив у московский друзей остродефицитный тогда тестовый диск — не помогло. Поменял головки на запасные — нет эффекта. Похоже, механика разболталась.

Достать новый по тем временам было почти нереально, но я извернулся, для чего пришлось продаться в рабство сделать работу для того самого ЛЗТЛ. Взамен богатенькие буратины дали мне новый накопитель «на временное пользование» (перепродать оборудование, распределяемое строго по фондам, они не могли). Через год я ушел в другую организацию, но накопитель вроде так никогда и не отобрали.

Кстати, работа для ЛЗТЛ была сама по себе примечательная. Дело в том, что производство на ЛЗТЛ критически зависило от нескольких обрабатывающих центров, поставленных норвежской фирмой Konsberg. Настолько критически, что директор возжелал систему оперативного контроля загрузки этих центров. Вот ею я и занимался. Что характерно, проданы центры были в обход ограничений на экспорт в соцстраны, и позднее фирма залетела на немаленькие штрафы за такие дела.

Еще в моем подведомственном компьютере был дефектик, с которым я боролся почти все 3 года — время от времени он глухо подвисал и ни на что не реагировал, кроме выключения питания. Я быстро определил, что проблема в источнике питания. Но с источником разработчики особо постарались, соорудив сложную многоплатную конструкцию, в которую к тому же физически хрен куда влезешь.

Мощности в нем было ватт 200, при этом источник представлял собой здоровенный стоечный блок размером примерно 30х50х80 см и весом килограмм чуть не 50. Точно не скажу, но в одиночку я его с трудом поднимал. Причем внутри всё было неплохо забито. Сейчас такого уже не делают! Утеряны уникальные советские технологии…

Поэтому, хотя я к нему периодически подступал, найти ничего не удавалось. Наконец, на 3-й год настойчивость была вознаграждена: потянул я случайно один проводок, и оказалось, что он ни фига не припаян к разъему, а только прижат натянутой сверху изоляционной трубочкой.

Мне параллельно с обслуживанием СМ1803 пришлось заниматься НИР по тематике гибких автоматизированных производств (ГАП). Была в СССР такая мода в первой половине 80-х. Так там довольно остро стоял вопрос о надежности оборудования (все ведь должно работать в автоматическом режиме), и в частности о надежности систем ЧПУ станков. А системы ЧПУ имеют много общего с компьютерами.

Запомнилось, что довольно древняя, сделанная на дискретных компонентах система ЧПУ, которая выпускалась в Минавиапроме, имела наработку на отказ 2000 часов. А вроде бы более современная система завода ЛЭМЗ, аналогичная по элементной базе ЕС ЭВМ — 250 часов. Для сравнения: тогдашняя микропроцессорная система фирмы FANUC — 8000 часов.

Немного позже ЛЭМЗ тоже перешел на микропроцессорную технику — стал использовать в своих стойках микрокомпьютер «Электроника-60». Результат? Паспортная наработка на отказ упала до 200 часов!

Меня такой результат совсем не удивил. Когда эти «Электроники-60» только появились, народ дружно на них накинулся. Как же — настоящий микрокомпьютер, точная копия LSI-11 (за исключением перевода на метрические размеры)! Наша лаборатория тоже купила 4 штуки. Не прошло и 2-х лет, как работающий остался один. Остальные сдохли, а починить было очень проблематично, даже толковая документация отсутствовала. И такая история была довольно типичной.

Куда-то не туда развивалась советская электроника…