Доходы от продажи алкоголя населению были значимой статьёй в бюджете СССР. Щедрые продажи народу сравнительно доступной водки стали одной из причин эпидемии алкоголизма, которая захлестнула советское общество.

Однако товарищ Сталин считал, что уж лучше внутренний алкоголизм, чем взятые у капиталистов кредиты:

Прекратить производство алкоголя в СССР предлагали не раз. Но объективная реальность была такова, что такой запрет сыграл бы против диктатуры рабочего класса.

Имеются материалы Сталина, в которых даётся трезвая оценка данному вопросу.

«Два слова об одном из источников резерва – о водке. Есть люди, которые думают, что можно строить социализм в белых перчатках. Это – грубейшая ошибка, товарищи. Ежели у нас нет займов, ежели мы бедны капиталами и если, кроме того, мы не можем пойти в кабалу к западноевропейским капиталистам, не можем принять тех кабальных условий, которые они нам предлагают и которые мы отвергли, – то остается одно: искать источников в других областях. Это все-таки лучше, чем закабаление. Тут надо выбирать между кабалой и водкой, и люди, которые думают, что можно строить социализм в белых перчатках, жестоко ошибаются».

«Вопрос. Как увязываются водочная монополия и борьба с алкоголизмом?

Ответ. Я думаю, что их трудно вообще увязать. Здесь есть несомненное противоречие. Партия знает об этом противоречии, и она пошла на это сознательно, зная, что в данный момент допущение такого противоречия является наименьшим злом. Когда мы вводили водочную монополию, перед нами стояла альтернатива: либо пойти в кабалу к капиталистам, сдав им целый ряд важнейших заводов и фабрик, и получить за это известные средства, необходимые для того, чтобы обернуться; либо ввести водочную монополию для того, чтобы заполучить необходимые оборотные средства для развития нашей индустрии своими собственными силами и избежать, таким образом, иностранную кабалу.

Члены ЦК, в том числе и я, имели тогда беседу с Лениным, который признал, что, в случае неполучения необходимых займов извне, придется пойти открыто и прямо на водочную монополию, как на временное средство необычного свойства.

Вот как стоял перед нами вопрос, когда мы вводили водочную монополию.

Конечно, вообще говоря, без водки было бы лучше, ибо водка есть зло. Но тогда пришлось бы пойти временно в кабалу к капиталистам, что является еще большим злом. Поэтому мы предпочли меньшее зло. Сейчас водка дает более 500 миллионов рублей дохода. Отказаться сейчас от водки, значит отказаться от этого дохода, причем нет никаких оснований утверждать, что алкоголизма будет меньше, так как крестьянин начнет производить свою собственную водку, отравляя себя самогоном…».

Проблема самогона преувеличена нерусью. До начала 20 века в русских деревнях пили сравнительно немного, поскольку достать алкоголь было непросто (надо было ехать в город или в село с кабаком), а самогоноварение ещё не было особенно распространено.

Но даже и в 1985 году, когда Горбачёв начал свою антиалкогольную кампанию, во многом она достигла своих целей – потребление алкоголя и связанная с этим преступность резко упали, а нелегальные самогонщики так и не смогли заместить выпавшие объёмы вплоть до самого конца СССР (другое дело, что кампания привела к росту организованной преступности и другим неприятным последствиям).

Главная ошибка пришедших к власти большевиков была в том, что так называемый «социалистический метод производства» неизбежно ведёт к бедности, а бедность в масштабах государства неизбежно ведёт к необходимости постоянно делать выбор между плохими и очень плохими решениями.

Кстати, без кредитов Сталин тоже обойтись не смог. Ему пришлось брать кредиты в США, причём в золоте и на очень невыгодных условиях.