Восхищаться местами вроде Дубая свойственно или ребенку, или тому, для кого только первичные половые признаки имеют значение. «Ой, какое всё большое, ой, как всего много». Ну вы понимаете.

В нашем представлении гостиница — есть приложение к местности. Вот ты приехал увидеть Коллизей, выпить вина на Кампо дель Фйори, пройтись по садам Ватикана. Понятно, надо где-то жить. Можно жить вот в какой-то гостинице, да, она вроде бы милая, полотенца чистые, и нормально.

В Дубае же гостиницы обладают самостоятельной ценностью. Въезжаешь в город — пятьсот совершенно одинаковых небоскребов, и в каждом гостиница, молл и апартаменты. Да, у одного крыша скошенная, у другого треугольная, у третьего балконы крутятся, четвертый конической формы. Вон стоит небоскреб высотой девятьсот метров, а рядом с ним строят тот, который будет высотой тысяча двести.

Но в целом, это просто скопление одинаковых вертикальных объектов, которые должны вызывать восхищение сами по себе. Не вызывают. Что толку от небоскреба в пустыне? Ах, какие красивые надземные переходы, просто космические, и с кондиционерами! А куда по ним идти то? От одного небоскреба к точно такому же? Единственное его объяснение в том, что когда-то тут англичанин воткнул палку в землю, а оттуда забила нефть.

Нет, это не плохо. Люди, видно, живут хорошо, рабочие места создаются, пакистанцы с индусами довольны. Балконы крутятся, лавэха мутится.

— Сейчас я покажу вам отель, где все фотографируются, — сказал пакистанский водитель.

Зачем мне смотреть на отель? Зачем фотографироваться возле отеля? Да даже и в самом отеле?

Заезжаем на территорию — там мосты, под ними какой-то канал течет, на огромных зеленых газонах расставлены двести золотых лошадей, вокруг стоят ярко-зеленые ламборгини и оранжевые гелендвагены. Да, детей — в ментальном смысле детей — такое действительно впечатляет. Здорово, блестит, яркое, большое.

Для нас же один камень с Пьяцца Навона, или уж ладно, даже из какого-нибудь Кёльна дороже всех этих небоскребов вместе взятых. Потому что за небоскребами не стоит ничего кроме денег. А за мостовой стоят кровь, история и культура.

Стоит отметить, что за нью-йоркскими небоскребами это все тоже стоит.

А за дубайскими — ну, золотые лошади, хорошо бы их за копыта цапать. Больше ничего.