Наблюдая за подготовкой к очередной прямой линии с Владимиром Путиным, я вдруг поймал себя на мысли, что мне не о чем спрашивать президента. Наверное, потому что ответы на вопросы, на которые можно отвечать публично, я и так знаю, а на аудиенцию у главы Российского государства я вряд ли могу рассчитывать.

До прямой линии остались считанные часы. А это значит, что в Сети прямо сейчас идет соревнование среди городских герильеро в искусстве выпендриваться «смелыми неудобными вопросами» в стиле «Эх, вот я бы его! Уж я бы ему показал! Уж он бы у меня поплясал бы!». В соцсетях составляются списки «острых» вопросов, которые должны поставить Путина в тупик, заставить его покраснеть, побледнеть и задрожать.

Эти вопросы, кстати, — вполне наглядный ответ, почему президент не участвует в дебатах с кандидатами, представляющими городских герильеро. И почему вопросы, мучающие их, никогда не попадают в эфир прямой линии.

Дело в том, что грустную и печальную весть о том, что человек — идиот, ему должны сообщать врачи, друзья и близкие, а не президент Российской Федерации в присутствии всей страны. Ведь идиотизм — это горе, а не звание.

Я даже составил небольшой рейтинг вопросов, на которые президент никогда не будет отвечать, чтобы не обижать тех, кто их задает. Но я — человек маленький, скромный. И поэтому вполне могу взять на себя ответы на эти замечательные вопросы, не делая скандала и не давая миллионную выручку производителям галоперидола, валидола и корвалола.

Итак, топ-3 вопросов Путину, на которые он никогда не ответит.

Дама В Шубе: «Когда Россия вернет Крым, чтобы все стало как раньше, включая платежи по валютной ипотеке?»

Видите ли, уважаемая Шуба, процесс возвращения Крыма в Россию был начат с антиконституционного националистического переворота в Киеве, поддержанного США и некоторыми странами Европы. Этот переворот сам по себе делался не для того, чтобы все было как раньше. Напротив, этот переворот изначально был направлен против интересов России. Таким образом, даже если бы Крым и можно было вернуть Украине, это ничего не изменило бы и только усугубило бы ситуацию, позволив партнерам нарастить давление на Россию и выдвинуть ей новые территориальные и политические требования, несовместимые с суверенитетом и безопасностью.

Сам факт постановки вами этого вопроса говорит о том, что вы цените свой комфорт несоразмерно высоко — значительно выше, чем жизни окружающих вас людей. На их месте я серьезно задумался бы о том, стоит ли вообще находиться рядом с вами и чем это соседство может для них обернуться. Если вы ни во что не ставите два миллиона крымчан и право огромного народа на историческое развитие, то нет никаких оснований считать, что вы сделаете исключение для кого-то вообще, если вам представится возможность улучшить свою жизнь за чужой счет.

Ура-патриотический активист Афиноген Качков: «Когда мы наконец-то разгоним всю эту пятую колонну масонов, введем государственную идеологию, отменим примат международного права над национальным и заживем как люди?»

Дорогой Афиноген! Народ, желающий развиваться — двигать вперед свою нравственность, философию, духовность, представления о государстве и справедливости — не может и не должен находиться в среде, исключающей дискуссию, столкновение мнений и моральных систем.

Однако свобода слова, свобода выбора идеологии может, безусловно, порождать дискомфорт у колеблющихся, неуверенных в своих убеждениях, идентичности и сексуальной ориентации людей. Им хотелось бы оказаться в однозначной среде, которая сделала бы выбор за них. Россия не в праве отказать им в возможности создать вокруг себя такую среду, но не обязана создавать такое гетто за них.

Россия вообще очень заинтересована в людях и крайне против того, чтобы спускать их в мусоропровод, тем более такой дорогой. Россия также не откажется от своего права участвовать в международных организациях и формировать общепринятые представления о международном праве. Россия достаточно сильна для того, чтобы не прятаться в изоляционизме.

Политический эксперт Николя Плутошкин: «Где моя нефть и пенсия, Путин?»

Любезный Николя! Если вы обратите внимание на структуру бюджета Российской Федерации, то разглядите самую большую статью доходов и две самых больших статьи расходов. Они примерно равны и достигают восьми триллионов рублей.

Доходная статья — это прибыток государства от участия в корпорациях, занимающихся добычей и продажей углеводородов. Она примерно равна расходам бюджета на социальную политику (5 трлн руб.) и оборону (3 трлн руб.).

При этом, согласно отчету Федеральной антимонопольной службы, государственный контроль над экономикой России составляет около 70%. Иными словами, в настоящий момент нефть и газ служат защите нашей Родины и социальному благополучию граждан: на эти деньги вооружается армия, строятся и содержатся больницы, школы и детские сады.

Последнее, кстати, и является тем местом, где находится ваша, Николя, пенсия. Поскольку в России солидарная пенсионная система, то в настоящий момент вы сами являетесь чьей-то пенсией, а ваша пенсия в данный момент ходит в построенный на углеводородные деньги детский садик или школу.

Ваши же попытки настоять на том, чтобы углеводородные деньги тратились не на них, а на вас, отдают такими жлобством и глупостью, что прямо чувствуется партийная династия.

Вот примерно так, как мне кажется, краснел бы и бледнел от стыда за вопрошающих президент Российской Федерации, отвечая на подобные «неудобные» вопросы, если б они только прозвучали на прямой линии. И то, что эти вопросы не звучат на Прямых линиях, — это признак хорошего воспитания тех, кто не хочет составлять президентскую популярность за счет чьего-то унижения. Рейтинг главы государства не может стоять на такой хрупкой вещи, как публичное отчитывание дураков.

В публицистике же подобное вполне допустимо. Чем я и пользуюсь.