7.00. Наташ, вставай. Вставай уже, Наташа, ты слышишь, я кому говорю? Не делай мне вид, что ты не слышишь, я все знаю. Вставай, уже много времени! Наташ! Ты слышишь? Ты встаешь? Ты не говори, что встаешь, ты вставай. Вставай, Наташа, уже пора, уже много времени.

7.15. Наташ, просыпайся, просыпайся уже. Не можешь? Как не можешь? Любой живой человек может проснуться, только мертвецы не могут проснуться, не про нас будет сказано. Иди в душ и там проснись. Ты вечером в душ ходила? Ходила? Я знаю, как ты ходила, ты так ходила, чтобы мои враги так ходили. Иди щас тоже, только как следует. И кремом намажься. Ты вообще кремом мажешься? Это ты щас молодая, все молодые думают, что они всегда будут молодые, а они не будут, я уже знаю. Не возражай мне, потом ты будешь старая, а молодая ты потом не будешь. Уже много времени, иди быстрей, и намажься уже кремом потом, потому что потом ты будешь старая, и этот крем тебе будет помогать как мертвому припарки. И не говори мне что мажешься, когда не мажешься, иди уже в душ, какая неорганизованная на мою голову, иди уже, я тебе говорю, это просто стыд, кого я родила.

7.30. Наташ, ты там вышиваешь или что ты там делаешь? Сколько можно капать эту воду на себя, выходи уже. Ты что там делаешь? Нет, я не понимаю, что так долго можно делать в душе, наверное ты таки да там вышиваешь гладью. Или ты там ришелье вышиваешь, ты мне скажи. Выходишь? Может, ты что-нибудь не то там делаешь? Что-что… Что-нибудь не то! Такая большая и не можешь быстро пойти в душ, кто тебя выдержит? Выходишь? Выходи давай уже, уже много времени. А полотенце взяла? Не трогай чужие полотенца, у тебя что, своих нет, чтобы мы все жили столько лет, сколько у тебя есть полотенец. Вот возьми одно и выходи. И кремом намажься, сколько можно тебе говорить про крем, я тебе пятьсот раз уже сказала про крем, ты что, не слышишь, выходи давай уже.

7.45. Ты будешь сардельку? Как нет? Я тебе сардельку сварила. Почему это все едят телячью сардельку, а ты нет, ты что, такая толстая, что в тебя уже не заходит? Тебе нужно питаться, я тебе говорю. Ты посмотри на себя, какая ты толстая, чтоб мои враги были такие упитанные. Ешь сардельку. Она вкусная, я ее пробовала. Папа, между прочим, ест. Так, садись давай. На тебе сардельку, ешь уже, уже много времени.

8.00. Ты что сидишь? Время уже сколько! Опаздываешь все время. Вот посмотришь, тебя выгонят! Никому такие работники не нужны. Сардельку съела? Съела? А почему половину оставила? Как человек ест, так он и работает, так и проверяли работников, ты что, не знаешь? Ты же знаешь. Вот вы все такие работники, вам бы ничего не доверили в наше время. Надо питаться, посмотри на себя, как мертвецов кормят, так они и выглядят. И так они работают, ты будешь вялая, и тебя выгонят. Вот доедай, чтобы тебя не выгнали, наказание мне с этой твоей едой. Прямо вот сейчас и доедай, уже много времени, я тебе без доедания не выпущу, опоздаешь — выгонят. Потом? Когда потом? Прямо сейчас, иди уже, а то опоздаешь, уже времени много, ты всегда опаздываешь, как они тебя терпят. Иди уже. И сардельку бери, не оставляй мне ничего на тарелке, доедай.

8.05, в дверях. Ну все, иди, мое сокровище, солнце мое. Веди себя хорошо, ты же умеешь, когда хочешь, это ты только мне устраиваешь подъем каждое утро. Будь умницей, ты можешь, когда хочешь, это ты только меня не понимаешь, чтоб тебе было стыдно, красавица моя. И позвони, когда доедешь, мы же все время волнуемся.