Ув. скульптора Церетели и ув. папу римского Франциска объединяет тот факт, что утраты их нашим миром, ув. друзья, можно скорее назвать громкими, чем невосполнимыми.

При всей грусти, сопровождающей подобные известия, мы никак не можем сказать, что прям все хотели бы вернуться во времена творческого акме обоих почивших патриархов.

Пётр на Москве реке за десятилетия своего там пребывания не растерял ни миллиграмма своей неуместности. Папина же новая практика — как-бы-благословлять-но-как-бы-и-нет однополые свадебки — рискну предположить, будет откачена обратно следующим понтификом без труб и барабанов.

Здесь следует поделиться одним забавным фактом.

В силу суровой непогрешимости папы в делах веры (то есть буквально всё, что понтифик сказанёт экс катедра, есть вероучительная истина для ув. католиков с 1870 г.) единственным способом удержать действующего папу от впадения в какую-нибудь ересь является его физическое устранение.

Потому что иначе его никак не снести: собор не собрать (его имеет право сзывать только папа), конклавом кардиналов его не устранить (та же история). Папы в своё время так хорошо потрудились над невозможностью их конвенционально обезвредить, что тем самым резко повысили шансы неконвенциональных мер против себя.

То есть где не справляется бюрократическая процедура, там вступают в действие подушка, табакерка и цианистый калий.

Это само по себе представляется очень поучительным парадоксом нашей жизни.

Умер Зураб Церетели, св. Пётр ему говорит:
— Зураб, ты понимаешь, нам сейчас немного не до тебя, у нас тут такая суета, Папа Римский умер.
Церетели говорит:
— Папа Римский умер? Что ж вы молчали? Давайте я ему срочно памятник сделаю! У меня уже и черновой вариант есть. Правда, там заготовка с бородой.
— А что, Ленины уже кончились?