Годами, десятилетиями нас учили в этот день размазывать сопли по лицу. Ныть, как десять тысяч окуджав. Победителей учили чувствовать себя побежденными. Вернуться живым с войны было едва ли не хуже, чем погибнуть.

Народная песня группы Чайф 1990 года рассказывала нам:

Ты шёл не спеша
Возвращаясь с войны
Со сладким чувством победы
С горьким чувством вины

За что чувак должен чувствовать вину — не поясняется. Вроде в войне победил, молодец. И выжил — дважды молодец. Но нет, почему-то в чём-то виноват.

В то время как американцы в 1976 году, например, устраивали реконструкцию бомбардировок Хиросимы. Буквально, выкатили из ангара «Энолу Гей», посадили за штурвал генерала Пола Тиббетса, который отбомбился по японским городам в 1945 году, и показали в Техасе веселое шоу в стиле «можем повторить».

Они могут — а мы, значит, не можем?

Мы почти переболели этим, сколько бы наследники окуджав ни желали обратного. Наши парады уже проходят под «Небо славян», на саундтреках новых военных фильмов звучит бодрый металл, напоминающий о викингах, которые весело праздновали победу и весело уходили в Вальгаллу.

Пусть будут георгиевские ленточки, пусть танки на площадях и самолеты в небе, пусть дурацкие наклейки на машинах, пусть «можем повторить!». А ноет пусть побежденный.