Соотношение между предложением нефти и работоспособностью мировой финансовой системы — это, вероятно, ключевой пункт в обсуждении пика нефти, поскольку для того, чтобы обеспечить упорядоченный (или частично упорядоченный) процесс конверсии экономики (перехода к энергосбережению), необходимо существование здоровых и беспрепятственно функционирующих мировых рынков капитала.

Вообще, конечно, это спорное утверждение, если учесть, что современные финансовые системы производят только долг, а деньги в мировом масштабе — это мера стоимости. Даже если бы деньги и финансовые системы вовсе исчезли, количество ресурсов и объем физического капитала в мире остались бы прежними. Вот оценивать их и распределять — стало бы труднее, это да. Но само количество физических ресурсов от финкапа не зависит.

Фактически, это соотношение намного более важно, чем альтернативные источники энергии, энергосбережение или разработка новых энергетических технологий. Поэтому примем тезис, что мировая финансовая система полностью зависима от постоянно растущего предложения нефти и природного газа.

В качестве иллюстрации: если кредитование бизнеса и ипотека осуществляются с процентной ставкой в районе 7%, то в основе этих займов лежит предположение о будущем 7% (в среднем) ежегодном приросте денежной массы. Если этот прирост не уравновешен ростом экономической активности (объема товаров и услуг) на те же 7%, то это ведет к гиперинфляции и дальнейшему пипецу экономики.

Схватываете идею? Само наличие ссудного процента ТРЕБУЕТ постоянного роста объема товаров и услуг, а этот рост требует роста предложения нефти (и шире — энергии). Для роста текущей экономической активности необходимо увеличение количества доступной нетто-энергии (т.е. полученной энергии за вычетом энергозатрат на ее получение), затрачиваемой на подпитку этой активности. Поскольку ни один альтернативный источник, или даже сочетание таких источников, по своей удельной энергии и близко не достигает нефтяных 125 тыс. BTU на галлон, то в результате падения или даже стабилизации предложения нефти, без избытка нефти у финансовой системы, фигурально выражаясь, «кончится завод».

Др. Колин Кэмпбелл (Colin Campbell) предлагает доступную модель этих сложных (и подчас затруднительных для элегантного объяснения) взаимоотношений:

«Становится очевидным, что финансовые круги начинают признавать пик нефти как факт. Они осознают, что банки в течение данной эпохи создавали капитал, одалживая больше, чем у них имелось на депозитах, будучи уверены, что завтрашнее развитие, подпитываемое дешевой, базирующейся на нефти, энергией, будет достаточным обеспечением для сегодняшних долгов. Спад нефтедобычи, главной движущей силы экономического роста, подрывает состоятельность этого обеспечения, что, в свою очередь, снижает показатель ценности большинства бумаг, котирующихся на фондовых биржах.»

Комментатор Роберт Уайз (Robert Wise) объясняет связь между энергией и деньгами следующим образом:

«Это не физика, но это правда: деньги равняются энергии. Реальное, ликвидное богатство равноценно пригодной к использованию энергии. Его можно обменять на топливо, на труд или на что-либо созданное трудом людей или работающих на неком топливе машин. Реальные издержки отражают затраты энергии на какое-либо действие; реальная стоимость отражает энергию, вложенную в создание чего-либо.

Почти вся работа, проделываемая в мировой экономике: все производство, строительство и транспортировка делается с помощью энергии, полученной из топлива. В сравнении с этим, работа, действительно проделываемая силами человеческих мускулов, незначительна. А львиная доля топлива образуется из нефти и природного газа — первичных источников мирового благосостояния.»

Писатель Дмитрий Орлов поясняет, каким образом основанная на долге валютная система, используемая в современной экономике, в действительности зависит от растущего предложения денег:

«Хотя часто считают, что современная экономика производит стоимость, эмпирически можно наблюдать, что производит она долг. Деньги берут взаймы, чтобы предоставлять и получать товары и услуги. Займы продлевают, исходя из ожиданий, что в будущем спрос на эти блага станет еще выше, стимулируя дальнейший экономический рост. Однако, экономика — не закрытая система: поступление товаров и услуг связано с притоком энергии извне. Расширять же потоки энергоносителей, путем роста объемов импорта нефти и природного газа, а также — роста добычи угля и т.п., больше не удается по ряду причин геологического и геополитического характера. Есть все основания ожидать, что возможность поставлять товары и услуги пострадает от нехватки энергии, обрушив долговую пирамиду…»

Консервативная, как правило, London Times в октябре 2005-го года подтвердила, что мировое богатство может вскоре испариться, а мы вступим в период технологического и экономического «средневековья». В статье, озаглавленной «В ожидании гаснущих огней», обозреватель Times Брайан Эпльярд (Brian Appleyard) сообщает:

«Нефть подходит к концу. Климат меняется с потенциально разрушительной скоростью. Назревают войны за дефицитные ресурсы. И, наконец, — что более всего шокирует — не похоже, чтобы у нас хватало идей относительно того, как решать какую-либо из перечисленных проблем.

Почти ежедневно выявляются новые свидетельства того, что прогресс больше нельзя принимать как данность, что перед нами и нашими детьми простирается, в ожидании, новое средневековье … рост, возможно, подходит к концу. Поскольку весь наш финансовый порядок, от процентной ставки, пенсионных фондов и страхования, и вплоть до фондовых рынков, строится вокруг роста, социальные и экономические последствия могут стать бедственными.»

Если вы хотите понять, до какой именно степени бедственными могут быть эти последствия, считайте нынешний кризис в Великобритании «анонсом грядущего шоу». Согласно недавнему сообщению The London Telegraph:

«Правительство признает, что по всей стране частные компании могут быть вынуждены закрыться на зиму из-за нехватки топлива. «Равновесие между предложением и спросом на энергоносители неприятно хрупкое. Если зима выдастся более холодной, чем обычно, то, ввиду нехватки предложения, некоторые отрасли могут столкнуться с серьезными трудностями.» Это признание было сделано после того, как наша газета объявила, что Британия может может быть парализована энергетическим дефицитом, если зима окажется холоднее, чем в среднем.

Метеослужба сообщает о 67%-й вероятности продолжительных холодов в этом году после почти декады мягких зим. В совокупности с высокими ценами на горючее, это усиливает опасения относительно того, что промышленность не выдержит.»

В мае 2007-го London Times опубликовала выдержки из исследования, касающегося будущего английской электросети. Согласно данному исследованию, страх энергетической катастрофы, наступление которой ожидается в течение ближайшего десятилетия, больше нельзя отметать как «апокалиптические фантазии»:

«По всей Великобритании города города погружаются во тьму. В Лондоне замирает подземка, заставляя перепуганных пассажиров томиться в угнетающе жарких вагонах. В офисных помещениях перестают работать лифты и отключаются кондиционеры, служащие изнывают от зноя и духоты.

Это не постапокалиптическое видение какого-нибудь режиссера, а реалистичный сценарий того, как Британию охватывает надвигающийся энергетический кризис. Пугающая статистика: всего через восемь лет спрос на энергоносители в периоды пика может превзойти предложение на 23%. Согласно исследованию консультационной фирмы Logica CMG потери для экономики могут составить 108 млрд. фунтов стерлингов ежегодно.»

Суровые последствия этого дефицита побудили британское правительство рассмотреть проект драконовских энергосберегающих мер, за соблюдением которым следили бы силы «энергетической полиции», проводя тотальные обыски.

Некоторые районы США находятся перед лицом столь же мрачных перспектив. К примеру, журнал US News недавно опубликовал шестистраничную статью, документально подтверждая кошмарные сценарии событий, которые вскоре должны развернуться по всей Северной Америке. Согласно этому, также обычно консервативному, изданию, люди на северо-востоке Соединенных Штатов вскоре столкнутся с массовыми временными увольнениями, веерными отключениями электроснабжения, необратимым промышленным спадом и катастрофическими нарушениями в работе городских служб в результате нехватки нефти и природного газа.

Все это, говоря вкратце, означает, что последствия пика нефти выйдут далеко за пределы того, сколько вы будете платить за бензин. Для иллюстрации: в июле 2006-го года в специальном репортаже Chicago Tribune лауреат Пулитцеровской премии, журналист Пол Салопек (Paul Salopek) описал их следующим образом:

«… последствия были бы невообразимы. Долгосрочный дефицит топлива погрузил бы мир в пучину экономической депрессии на целые поколения. Миллионы потеряли бы работу при коллапсе промышленности. Простои (ввиду недостатка горючего) техники на фермах спровоцировали бы массовый голод. Разразились бы энергетические войны. А оставшиеся без автомобилей жители пригородов плелись бы в ближайший гипермаркет не затем, чтобы купить китайскую одежду, доставляемую по дешевке с другого края Земли, а лишь для того, чтобы рыться в заброшенных зданиях, разыскивая там стекло и медь.»

В 2006-м журналист Джонатан Гейтхаус (Jonathan Gatehouse) в статье для Macleans Canada просуммировал выводы оксфордского геолога Джереми Леггетта (Jeremy Leggett), автора книги «Пустой бак: нефть, газ, горячий воздух и надвигающаяся финансовая катастрофа»:

«…когда станет невозможным далее скрывать правду, цены на нефть ринутся вверх, экономика войдет в штопор, а опоры нашей цивилизации начнут падать как домино. Цены на недвижимость обрушатся. Рухнут и фондовые рынки. За короткий период «богатство человечества» (бывшее немногим более чем кипой бумажек даже в лучшие времена, т.е. при условии наличия у трейдеров уверенности в будущих котировках) — иссякнет. Будут экстренные саммиты, дипломатические инициативы, срочные попытки геологоразведки, но сумятица не утихнет. Тысячи компаний обанкротятся, и миллионы людей потеряют работу. В некогда обеспеченных городах, с их уличными кафе, появятся очереди за бесплатной похлебкой и армии попрошаек. Преступность взлетит до небес. Земля всегда была опасным местом, теперь же она станет пороховой бочкой.»

В результате демократии придется спасаться бегством. Экономические трудности пробудят все худшее в людях. Фашисты воспрянут и, питаемые гневом новой бедноты, станут сколачивать себе поддержку. Благодаря «войне с терроризмом», эти новые правители найдут инструменты репрессий — чрезвычайные законы, тюремные лагеря, спокойное отношение к пыткам — уже на своих местах.