По итогам 2022 года уровень внешнего долга России по отношению к валовому внутреннему продукту (ВВП) упал еще на 10 процентных пунктов, до 16,6 процента. Показатель стал минимальным за всю историю ведения статистики.

16,6 процента от ВВП — это ниочём. Фактически это даже не долг, а обеспечение экспортно-импортных контрактов. Среди крупнейших экономик мира наиболее низкий уровень внешнего долга зафиксирован в Китае — 13,7 процента. Внешний долг Индии составляет 19,1 процента ВВП.

В то же время самая высокая внешнедолговая нагрузка отмечается в европейских странах. В Нидерландах показатель достигает 380,5 процента ВВП, в Великобритании — 287 процентов, а в Швейцарии — 280,5 процента. Во Франции аналогичный показатель в 2022 году достиг 249 процентов ВВП, в Бельгии — 242 процента.

Вообще говоря, долги под 300% годового ВВП погасить практически невозможно. Их и обслуживать-то можно только до тех пор, пока проценты по ним очень низкие. Объясняю по-простому, на пальцах: если процент по долгу будет составлять 10%, на обслуживание долга в 300% у вас уйдет почти треть ВВП (30%). Минус треть ВВП — это очень много, это убивает экономику капитально, делает её неконкурентоспособной.

В десятку стран с наиболее высокой внешнедолговой нагрузкой вошли также Испания (179 процентов), Швеция (170 процентов), Германия (159 процентов), Норвегия (132 процента) и Италия (131 процент).

Надо стремительно побежать в ютуб, изучить новую пачку роликов с отсылками к успешным западным best practices, ахахаха. «Вы капитализацию Эппла-то видели» ™ как всегда.

Потратив сотни миллиардов долларов на «борьбу с изменением климата», глобальным потеплением и переход к пресловутой «зеленой» энергетике, Европа рискует остаться у разбитого корыта, лишившись и значительной части своего промышленного потенциала, и квалифицированных научно-инженерных кадров.

Казалось, что с началом спецоперации России на Украине евробюрократам выпал уникальный шанс ускоренными темпами перейти на возобновляемые источники энергии (ВИЭ), заместив ими дешевые, но «тоталитарные» российские уголь, нефть и газ. Но гордо провозгласив отказ от российских энергоресурсов, лидеры ЕС столкнулись с катастрофической нехваткой денег, требуемых для избавления от энергозависимости от России.

«Зеленый переход» и до спецоперации был весьма дорогим удовольствием, которое почти все предпочитали растягивать на десятилетия, поскольку инвестиции в экоэнергетику окупались плохо. Даже в самом оптимистическом раскладе стоимость киловатта «зеленой» электроэнергии оказывалась в разы дороже классического киловатта, производимого, например, старой доброй газовой или угольной ТЭЦ. Не говоря уже о АЭС.

Но процесс отказа ЕС от российских энергоносителей уже запущен, и обратной дороги нет — только вперед к светлому «зеленому» будущему. В котором у Европы не будет промышленности. Да-да — «зеленое будущее» это будущее без индустрии, и без привычного для индустриальных экономик комфорта. С автомобилей европейцам придется пересесть на велосипеды (особенно приятно это будет сделать зимой), вместо мяса привыкнуть есть личинок жуков и червей, хлеб станет деликатесом, а отопление квартиры — роскошью, доступной лишь богатеям.

Новая «зеленая» Европа будет выглядеть примерно вот так:

Ну то есть примерно так, как она выглядела 300 лет назад. И население придется сократить в несколько раз — Европа без индустрии не сможет кормить столько народу, сколько в ней сейчас живёт. Кстати, и про богатый европейский социал тоже придется забыть — никаких пособий и пенсий, кто не может работать на полях — тот ложится и подыхает с голоду. Как это всегда в Европе и происходило.

Bloomberg сообщил, что многие проекты по обустройству полей из ветряков на пространстве от Нью-Йорка до Северного моря столкнулись с задержками в получении финансирования. Мол, инвестиционные фонды стали очень неохотно вкладываться в такие проекты из-за роста процентных ставок и возросшей стоимости конструкционных материалов.

Например, оказался заморожен проект крупнейшей ветряной электростанции Commonwealth Wind в американском штате Массачусетс мощностью 1,2 гигаватта, способной снабжать электроэнергией аж 700 тыс. домов. В Германии также отказались от строительства нескольких электростанций совокупной мощностью 6 гигаватт. Это очень серьезно отразится на борьбе с климатическим кризисом, сокрушается Bloomberg.

По данным издания, для достижения «климатического нуля» к 2050 году, правительствам всех стран нужно удвоить инвестиции в возобновляемые источники энергии и инвестировать ежегодно по $1 трлн (76 трлн руб.) вплоть до 2040-х годов. Откуда европейские лидеры возьмут такие деньги — Bloomberg не волнует.

На самом деле понятно, откуда — еще больше возьмут в долг. Только вот давать-то в долг им уже перестали.

Кстати, 1 марта известную экоактивистку Грету Тунберг полицейские вынесли на руках с акции протеста в норвежском Осло. Гретхен сотоварищи устроили митинг в защиту прав местных оленеводов из числа коренных саамов, которым якобы мешают ветряные турбины на полуострове Фосен. Дескать, они хоть и экологические чистые, но зато сильно шумят, поэтому олени их пугаются, а из-за этого у оленеводов снижаются удои. А то, что в Европе, включая Норвегию, люди повсеместно страдают от кратно возросших тарифов на тепло и электричество, а заодно и все прочие товары, поскольку электричество входит в себестоимость практически любого продукта, экоактивистов не волнует.

Это, между прочим, не какая-то придурь шведской девочки, не отягощенной целостным восприятием реальности. Это первая очередная ласточка полным ходом идущей тотальной деиндустриализации Европы под предлогом непримиримой заботы о природе. Ведь речь-то на самом деле идет не о переходе с грязных источников энергии на чистые при сохранении уровня развития промышленности, а именно об уничтожении промышленности как таковой, поскольку именно она и вредит природе — изымает из нее сырье и создает свалки отходов.

Экоактивизм, начавшись как движение в защиту природной среды и за соблюдение прав отдельных парнокопытных и ластоногих, уже давно превратился в экотерроризм, поскольку любое промышленное предприятие можно шантажировать, устраивая акции протеста, поскольку любые промышленные предприятия и промыслы наносят вред окружающей среде — дымят, мусорят, изымают из нее ресурсы. Тем более, что понятие «вреда» можно трактовать очень широко, как в случае с саамскими оленями.

Но деиндустриализацией всё не кончится. Параллельно под видом борьбы за экологию идет уничтожение и агропромышленного комплекса Европы. И здесь следует отметить несколько основных факторов:

— Рост цен на топливо, который очень сильно влияет на себестоимость сельхозпродукции;
— Экспорт дешевого украинского зерна, который делает нерентабельным производство зерна в первую очередь в Польше и Румынии, через которые идет значительная часть транзита;
— Крайне неудачные климатические условия последних нескольких лет. На Европу одновременно обрушиваются засуха и наводнения. Реки мелеют, хлеб горит в полях, коровы дают меньше молока и т. д. В результате европейские фермеры получают сниженную урожайность и возросшую стоимость конечного продукта;
— Меры по борьбе с изменением климата, которые делают нерентабельным или вообще невозможным занятие животноводством.

Короче, сельское хозяйство в ЕС тоже сдохнет. Оно уже умирает — за 15 лет (с 2005 по 2020 год) число фермерских хозяйств в Европе уменьшилось более чем на треть (37%) — до 9,1 млн. По словам еврокомиссара по сельскому хозяйству Януша Войцеховского, в последние годы каждый день закрывалось в среднем по 800 ферм. При этом, две трети ферм в ЕС — это совсем мелкие семейные хозяйства с площадью угодий до 5 га. И именно по ним наносится основной удар.

В то же время, по мнению аналитиков швейцарского финансового холдинга UBS Group AG, к 2050 году мировой спрос на продовольствие увеличится на 61%. При условии, что рост народонаселения останется в рамках существующих тенденций. Цены на еду улетят в космос. Что будет кушать европа, и на какие шиши?

Есть мясо нельзя — коровы портят воздух. Есть хлеб нельзя — для вспашки и уборки урожая используются трактора, которые загрязняют воздух. Ездить на электричестве тоже нельзя — ветряки шумят и пугают оленей. На оленях пахать тоже нельзя, они страдают от эксплуатации человеком. И сверчков, которых так долго и усиленно рекламировали как полноценную замену натуральному мясу есть тоже нельзя. Куда крестьянину податься?

А тех, кто останется и сумеет выжить в новых условиях, добьют экоактивисты типа Греты Тунберг и ей подобных. Мол, ваши экологически чистые ветряки слишком громко шумят и вибрируют, нервируя местных жителей и, что еще более важно, животных. А поскольку ветряков в отсутствии нефти и газа надо будет построить ну очень много, то возникает вопрос, на какой территории это можно сделать.

Европа, в отличии от России, заселена достаточно плотно, и много ветряков туда не втиснешь — начнут уже жаловаться не только саамы, а все подряд. С солнечными панелями ситуация тоже не намного лучше, они хоть и не шумят, но зато чрезмерно нагревают верхний слой почвы, делая ее абсолютно непригодной для последующего использования в сельском хозяйстве. Значит, устроить повсюду поля из солнечных панелей тоже не вариант: кому-то придется сильно подвинуться.

А это уже означает не только деиндустриализацию, а ускоренную депопуляцию европейского континента. Если площадь территории, пригодной для а) проживания и б) ведения сельского хозяйства резко сократится, а одновременно ужмутся и возможности по обеспечению населения благами цивилизации (свет, тепло, водопровод, канализация), пищей и работой, то… То население автоматически начнет уменьшаться, в первую очередь за счет эмиграции. И в первую очередь в поисках лучшей доли старушку Европу покинут наиболее квалифицированные кадры, начнется «утечка мозгов».

И вернется Европа обратно в Средневековье.